Говорящий сокол. Английские и шотландские народные баллады

«Поуже ты стели постель:
Ведь спать тебе одной!
Поеду я за океан
И ворочусь с женой;
В почете и богатстве жить
Ей суждено со мной.

Кто к свадьбе хлеба напечет

И пива сварит мне?
И кто навстречу выйдет здесь
К ней, молодой жене?»

«Я к свадьбе хлеба напеку,

И я сварю вам эль
И провожу твою жену
На брачную постель».

«Но легким шагом ты должна

Навстречу ей идти,
Девичий пояс затянуть
И косы заплести».

«Ты знаешь, больше никогда

Девицей мне не стать:
Семь сыновей у нас с тобой,
Ребенка жду опять».

Один малютка на руках,

Бежит за ней второй;
Они на башню поднялись
И ждут отца домой.

«Смотри на берег, мой сынок,

Где стаи кораблей.
Себе невесту наш отец
Везет из-за морей».

«Иди же, матушка, домой,

Скорее вниз ступай:
Боюсь, что с башни можешь ты
Свалиться невзначай!»

Она покорно вниз пошла

По лестнице крутой;
А мачты светлым серебром
Блеснули над волной.

Она со всех помчалась ног

Навстречу молодым,
А мачты над волной блестят,
Сияют золотым.

Она взяла своих детей

И к берегу бегом,
И лорда Томаса они
Встречают ввосьмером:

«Привет, лорд Томас молодой,

В счастливый этот час!
Невеста юная, мы здесь
Приветствуем и вас!

Добро пожаловать домой!

Здесь ваше все кругом,
Все будут верно вам служить:
Богатство, слуги, дом».

«Спасибо, Анна, за привет

Гостеприимный твой.
В тебе я сходство нахожу
С пропавшею сестрой.

Заезжий рыцарь как-то раз

От нас ее увез,
И пролила я о сестре
С тех пор немало слез».

Тут вдруг у Анны полились

Слезинки по щеке,
Взяла батистовый платок
И скомкала в руке.

Подав вино и белый хлеб,

Вдруг сделалась бледна
И, чтоб румянец вновь вернуть,
Пригубила вина.

И, обнося гостей вином,

Она смотрела вбок,
Чтоб слез предательских следы
Никто узреть не мог.

Лорд Томас тоже грустен был

За свадебным столом,
Украдкой слезы утирал
Он шелковым платком.

Потом спросил он у гостей,

Смеясь своим словам:
«Кто из хозяек по душе
Пришелся больше вам?»

Пробили в ночь колокола;

Сэр Томас молодой
Препроводил свою жену
В супружеский покой.

И Анна в комнате одна

Лежит, лежит без сна.
«Пусть будет проклят этот день! —
Воскликнула она. —

Пускай бы семь моих детей

Мышами лучше стали,
А я бы, в кошку превратилась,
Ловила их в подвале!

Уж лучше зайцами в лесу

Скакать, бедняжкам, им,
А мне собакой их гонять
По травам луговым!

Ах, дети, дети — ничего

Нас впереди не ждет!
Кто мне всю жизнь переломал,
Пусть будет проклят тот!»

И лорда Томаса тогда

Оставила жена:
«Сама я с Анной сей же миг
Поговорить должна».

«Скажи мне, Анна, что с тобой,

О чем твоя печаль?
Быть может, хлеба и вина
Тебе вдруг стало жаль?

Скажи, где прежде ты жила

И кто был твой отец?
И были ль сестры у тебя
И братья, наконец?»

«Граф Вэмисса был мой отец,

Могу тебе сказать я,
И сестры были у меня,
И маленькие братья».

«Граф Вэмисса — и мой отец,

А ты — сестра моя;
Какой была, такой вернусь
В родимые края!

С моим приданым на молу

Здесь восемь кораблей,
Семь оставлю для тебя
И для твоих детей!»