Говорят женщины

Ну, надо взять животных – свиней, коров, кур, чтобы не голодать, говорит Оуна, и, конечно же, Рут и Черил (Еще бы не Рут и Черил! – смеются женщины), кроме того, лошадей других женщин.

Нам также понадобятся корм для животных и чистое сено, добавляет Грета.

Но для чьих животных? – спрашивает Мариша.

Какая разница? – фыркает Саломея. Чтобы выжить, нам нужно взять животных.

Слово берет Мариша. Значит, у тебя нет моральных возражений против того, чтобы нам сделать все для выживания, даже если придется воровать? – спрашивает она Саломею.

(Мы с Оуной переглядываемся: Фринт.)

Конечно, нет, отвечает Саломея, кроме того, животные принадлежат не только мужчинам, но и нам.

Согласна, говорит Мариша. Но тогда не надо лицемерить, когда речь заходит о том, что в определенных обстоятельствах другие женщины делают, с их точки зрения, необходимое для выживания.

Спасти двух старых кобыл от продажи, предоставив свое тело недоразвитым братьям Кооп, не вопрос выживания, горячо говорит Саломея. (Значит, Саломея верит в эволюцию? – думаю я.) А вот животные, когда ты отправляешься в долгий, полный неизвестности путь черт знает куда, несомненно, вопрос выживания. Ты когда-нибудь слышала про Ноев ковчег?

А ты слышала про Марию Магдалину и ее друга Иисуса? – парирует Мариша.

Агата опять с трудом встает. Каждое ее слово источает яд. Я. Сыта. Этим. По горло. Хватит! Вы понимаете, что мы сегодня вечером собираемся бежать? Что нас много, логистика сложная, вариантов множество, а время уходит? Ради Господа нашего и бесценного Спасителя Иисуса Христа, пожалуйста, заткните глотки!

Оуна шепчет: Мы не бежим, мы не крысы, удирающие из горящего амбара, мы приняли решение уйти и…

Хлопнув ладонью по столу, другую руку Агата кладет на сердце и молча падает на свой табурет/ведро для корма.

Оуна бросается к матери. Прости, говорит она. Обещаю, я буду молчать. Она снимает платок, макает его в бочку с водой и прикладывает ко лбу Агаты. (По ее лицу и плечам каскадом низвергаются волосы – слова, запомнившиеся мне по тюремной литературе, приношу свои извинения.)

Женщины столпились вокруг Агаты. Широко раскрыв глаза, она улыбается, кивает, сосредоточенно дышит.

Все мы – женщины и я – ждем.

(Примечание переводчика: в колонии нет лекарства для Агаты, только эфир и белладонна в виде спрея, ее используют, когда нужно обездвижить коров и лошадей, та самая, которую насильники применяли к девушкам и женщинам Молочны.)

Грета молится.

Саломея и Оуна каждая держат руку Агаты и подлаживают дыхание друг к другу. Мариша и девочки молчат, смотрят.

У Агаты немного восстановилось дыхание, она может говорить. Yoma leid exhai, говорит она. (Непереводимо.)

Женщины облегченно смеются.

На чем мы остановились? – спрашивает Агата.

Женщины, похоже, боятся говорить.

Я поднимаю руку.

Пожалуйста, говорит Агата, просто скажи уже.

Я сообщаю, что после вчерашнего собрания мне удалось раздобыть сейф из кооператива, динамитную шашку и карту мира. (Оставив вчера Оуну на крыше прачечной, я почувствовал себя бодрым, смелым, это поскольку я не спал, кроме того, меня изнутри переполняла чистая радость, сладкое воспоминание о нашем разговоре, близости.)

И секстант, добавляю я. Правда, не знаю, окажется ли он полезен.

Секстант! – повторяет Оуна и улыбается. – Для измерения углов?

Я пожимаю плечами.

Женщины, кроме Саломеи, кажется, напуганы. Они смотрят на меня.

Грета поднимает руки. Аминь, говорит она.

Динамит? – спрашивает Мариша. – Ты о чем?

Чтобы взорвать сейф, отвечает Саломея. Достать наши деньги.

Оуна спрашивает: А что будет, когда мужчины вернутся и хватятся сейфа?

Можно свалить вину на братьев Кооп, говорит Саломея.

На нее никто не обращает внимания.

А если оставить из них десятину для церкви? – говорит Аутье.

Саломея шипит.

Я серьезно, говорит Аутье.

Где ты взял динамит? – спрашивает Мариша, косясь на меня поверх поврежденных мягких тканей лица.

С его помощью мужчины колонии отпугивают аллигаторов в северной лагуне, объясняю я. Я завернул его в свиную кожу, как колбасу, говорю я женщинам, так вряд ли найдут.

А динамит не разорвет в клочья заодно и деньги в сейфе? – спрашивает Мариша.

Об этом я не подумал, признаю я. Наверно, проще попросить кого-нибудь подобрать к нему код.

Да, говорит Саломея, но кого? Не забудьте, мы будем прятаться в сельской местности, а не гулять по городу, где на улицах выстроились бесчисленные конторы, вскрывающие сейфы.

Это правильно, говорит Агата. Вряд ли на какой-нибудь пустынной грунтовой дороге нам встретится человек, рекламирующий свой бизнес по разгадыванию кодов.

Верно, говорит Грета. В таком случае его нельзя будет назвать хорошим предпринимателем.

Хотя необязательно плохим мастером, добавляет Оуна.

Верно, говорит Агата. Далее. Она улыбается, раскачивается взад-вперед. Говорит: Мы знаем, что город, если быстро ехать на повозке, примерно в семи часах езды к югу от нас. Весной, по распутице, дольше.

Знаем? – спрашивает Оуна.

К такому выводу пришли мужчины, рассказывавшие о своих поездках, говорит Агата. (Саломея, еле слышно: Пришли они к выводу.) Но мы в город не ездим, продолжает Агата.