Говорить мирно в мире, полном конфликтов. То, что вы скажете, изменит ваш мир

– Мне очень нравится, как вы всё это выразили, но каков был его ответ?

И тогда кто-то из них сказал:

– Ну, он был очень милым. Он даже поблагодарил нас за то, что мы пришли. Он сказал, что демократия – это очень важно, что гражданам необходимо выражать свое мнение и они поощряют это в своей организации, но на данный момент наша просьба совершенно невыполнима. И еще он сказал, что ему очень жаль, но сейчас сделать это не представляется возможным.

Я спросил:

– И что вы сделали?

– Ну, мы ушли.

– Подождите минутку. А как насчет второй половины, о которой я вам говорил? Вы разглядели за этим его бюрократизмом сердце этого человека, поняли, что он чувствовал, каковы были его потребности? Что испытывал сам этот человек по отношению к тому, чего вы от него хотели?»

Старайтесь за бюрократией разглядеть сердце человека.

Один из них сказал:

– Мы знаем, что с ним происходило. Он хотел, чтобы мы поскорее ушли.

– Что ж, даже если это правда, что с ним происходило? Что он чувствовал? В чем были его потребности? Он ведь человек. Что чувствовал и в чем нуждался этот человек?

Они не удосужились разглядеть в нем человека, потому что он находился внутри структуры. И, будучи внутри структуры, он говорил на языке этой структуры, а не на человеческом языке. Он говорил на языке бюрократии. Как отмечает Уолтер Винк, у организаций, структур и правительств – своя духовность. И в своей среде эти люди общаются таким образом, чтобы эту духовность поддерживать.

Ненасильственное общение позволяет прорваться сквозь любую структуру и увидеть человека, находящегося внутри. Я понял, что недостаточно хорошо обучил этих людей, и мы продолжили практиковаться. Мы пробовали расслышать потребности, описанные бюрократическим языком, старались разглядеть человека и установить с ним связь, которая позволила бы нам работать вместе с этим человеком над социальными изменениями.

Потом они попросили еще об одной встрече с тем администратором. На следующем занятии они светились от счастья. Когда они смогли разглядеть то, что стояло за его сообщениями, они поняли, что он был напуган.

Работайте вместе так, чтобы удовлетворять потребности каждого.

Он действительно понимал их потребности; ему тоже не нравилось то, как закон дискриминировал определенные группы лиц; но у него была своя потребность – защитить себя.

Он знал, что его босс будет крайне недоволен предложением этой группы, поскольку тот категорически против того, чего хотели эти люди. Ему нужно было защитить себя, и он не хотел идти к боссу, чтобы помочь им изменить ситуацию. Как только эта группа граждан увидела его потребности, они начали работать с ним вместе, но так, чтобы удовлетворить потребности обеих сторон.

И тогда он стал их наставником! Он объяснил им, что нужно было сделать, чтобы получить то, чего они хотели. Таким образом они удовлетворили его потребность – они защитили его, никому не рассказав, что это он научил их, как добиться своего. В конце концов все они получили желаемое – структура изменилась.

Для эффективных социальных перемен требуются такие контакты с людьми внутри властных структур, когда мы стараемся не видеть в них врагов, а прислушиваться к их потребностям. Затем мы просто продолжаем общение до тех пор, пока потребности обеих сторон не будут удовлетворены.

Упражнение

Подумайте о человеке, с которым вы хотели бы общаться, но которого теперь считаете врагом. Что вы сделаете в первую очередь, чтобы превратить этот конфликт в контакт?

Финансирование социальных перемен

Я не могу сказать, станет ли лучше, если все будет по-другому; но я точно могу сказать, что все будет по-другому, если станет лучше.

Георг Лихтенберг

Еще один проект социальных перемен, над которым я работал, был связан с уличной бандой «Зулусов». Я уже упоминал о них. Лидер этой банды решил, что будет полезно приспособить то, чему я обучаю, к их культуре, а потом мы с ним много лет вместе работали над десегрегацией школ по всему Югу Соединенных Штатов.

Мы хотели создать школу, в которой учителя и ученики могли бы работать в качестве партнеров, в которой могли бы учиться те, кого исключают из других школ, а учителя не пытались бы давить на учеников.

Мы хотели начать с демонстрационной школы, которая бы показала, что это возможно – достучаться до учеников, исключенных из других школ из-за того, что они не справлялись там со школьной программой. Затем мы собирались использовать ее в качестве ступеньки к более серьезным изменениям в школьной системе. Для воплощения в жизнь первой части нашего проекта нам понадобилось 50 000 долларов на зарплаты учителям и другие расходы.