Говорит Вафин

«Х+у = 2z, ёбаный в рот».

Вот тебе и весь сказ, собственно.

Вот и весь Юрий.

Юрий – это вспученная грязь на ботинках нерасторопного лакея, это опухоль в голове дурака, это пена на крупе ошалелого коня, затронутого картечью, это ссадины на руках невольника, это пот последнего якутского мамонта, это триста рублей мелкими купюрами, это сизый туман над Москва-Сити, это твое подсознательное, выкрученное в трубу, сквозь которую дудит утреннюю побудку пионер.

Швах.

КОГДА ПО УТРАМ ЛЕЖУ НА СПИНЕ С УТРЕННЕГО УСТАТКУ, ПОЧТИ ВСЕГДА ВООБРАЖАЮ СЕБЯ ОБЛОМОВЫМ.

ВОТ МОИ РОЛЕВЫЕ ИГРЫ.

МУЖИКИ ЖИВУТ РАДИ БАБ.

БАБЫ РАДИ ДЕТЕЙ.

А ДЕТИ ДАВЯТ ЖУКОВ, И ИМ ВСЁ ПОХУЙ.

МОЯ ДУША НАХОДИТСЯ В ЮЖНОЙ АМЕРИКЕ.

НОСИТСЯ НАД ДОЖДЕВЫМИ ЛЕСАМИ АМАЗОНИИ, СВОРАЧИВАЕТ НА ПАМПАСЫ ПАТАГОНИИ, ПРОНОСИТСЯ НАД АНДСКОЙ ГРЯДОЙ.

И ПОЕТ СЛАВНЫЕ ПЕСНИ СВОИМ ДУШИНЫМ РТОМ.

А ГДЕ ТВОЯ ДУША?

Я думаю, что боязнь смерти – это пресловутая зона комфорта.

Никто из нас не знает иного существования, кроме как «бытие», и думает походя: «Да ну его нахуй помирать, что там да как – неведомо».

Это как с утра лежишь под одеялом байковым, а на улице зябко, вставать не хочется до одури. Мыслится так, что лучше пролежать под одеялом до страшного суда. А вечером, напротив, набегаешься, начитаешься, только жить вроде привычку взял, а надо спать. Тогда думается так: «Изобрели бы ученые таблетку, чтобы вовсе не спать, а только играться да кудесничать целыми днями!»

Смерть – аналогичное. Спроси ты у покойника: «Что, братец, возрождаться-то будем?». Тот руками (воображаемыми) замашет: «ой, нахуй вас, я уж тут привык, в покойничьем царстве. Что у вас там хорошего там, вдруг инвалидом рожусь или в ботсване какой».

Мы – существа ленивые. Вчера ленился ехать пиво пить, а в итоге еле выгнали в третьем часу ночи.

В такси втроем запихивали – так разгулялся. (И то обманули, что за гитарой едем, а самого домой отправили.)

Придет пора помирать – спокойно ляжем да помрем. Пускай вон фаге один живет бесконечно, раз делать нехуй.

Бывает, задумаешься о высоком. Уйдешь в матово-розовые миры предвечного заката, где детство целуется взасос со смертью, а дежавю накрывает им ложе. И такая нега обуревает душу! Взгляд затуманивается, члены опадают, и побежит по телу непонятно откуда взявшаяся и что означающая мурашь.

А потом тебя потрясут за руку: «молодой человек, вы за кашей последний стоите?», И ты снова тут, вновь сейчас. И твой орлиный профиль нацелен на достижения.

ПО УТРАМ МНЕ КАЖЕТСЯ, БУДТО Я НЕХОРОШ. К ВЕЧЕРУ, КАК РАСХОЖУСЬ, НАПРОТИВ – БУДТО ПРЕВОСХОДЕН.

САМАЯ ГОСПОДСКАЯ ПРОФЕССИЯ НА СВЕТЕ – ЭТО СМОТРИТЕЛЬ ЗА ЭСКАЛАТОРОМ В МЕТРО.

Уверенные господа и дамы средних лет наблюдают за суетливой потной толпой. Они удобно расположили свои ноги под стойкой, а их взгляд подернут дымкой задумчивости. Так глядел на город нерон. Так цари древности, выходя на балкончики ратуши, обозревали торговую площадь, аки свои исконные вотчинные владения.

Просидев весь день, человек ощущает, как преисполняется дух его могуществом и тайной созерцания. Награда за такую работу лежит в духовной сфере, а не в материальной. Серебро этих умудренных мужей интересует мало. Их душевные сокровищницы переполнены иного рода драгоценностями.

Совсем другая стать. Совсем иное миропонимание.

Все болезни от нервов.

Кроме переломанных коленей – они берутся от пиздежа некрасивого, необоснованного никакими людскими и небесными законами, – сказал Вадик Чапелев и подцепил вилкою шпротину.

Да как подцепил! Иной попадет так, что вся рыба развалится на части, как советский союз, а Вадик умел попадать прямо в ту точку равновесия, что крепит рыбу. Еще у иного капнет маслом со рта на скатерку – у Вадика ничего не капало.

НА ТЫЛЬНОЙ ЧАСТИ МОЕЙ МОГИЛЬНОЙ ПЛИТЫ БУДЕТ РАСПОЛАГАТЬСЯ ОЧЕНЬ СЛОЖНЫЙ СКАНВОРД.

Юрий Вафин – это на 30 % психология.

На 8 % это – геополитика, soul introduction, космополитика, биоинженерия, инновации, фольклор и логика архетипов.

Еще на 5 % мудрости – это лингвистика (татарский и английский языки), робототехника, сексология, бабология, утилитаризм бентама, основы физкультуры, патриотизма и венчурного капитализма.

А еще Юрий Вафин – это истошный вопль куницы с вершины кроны лиственницы над тунгуской, шум выдвигаемых двигателей фалькона при посадке на платформу, камлание уработанного волчьей ягодой сибирского шамана, скрежет ручки, подписывающей договор о тихоокеанской зоне торговли, скрежет ветра в мачте ливанского кедра и шестьсот рублей, забытые в кармане осенней куртенки.

СЕЙЧАС МНОГИЕ ЛЮДИ СМЫСЛА В ЖИЗНИ НЕ ВИДЯТ.

ЭТО ПОТОМУ, ЧТО У НИХ НЕТ ЛОРДА, ЗА КОТОРОГО ДОЛЖНО СРАЖАТЬСЯ, ПОДНИМАТЬСЯ ИЗ ОКОПОВ ПОД БРАВЫЕ МАРШИ, ИДТИ НАВСТРЕЧУ ПУЛЯМ, СМЕЯСЬ.

БЕЗ ЛОРДА, ДАВАЙТЕ ПРИЗНАЕМ, ДРУЗЬЯ, ЖИЗНЬ ОТКРОВЕННО СКУЧНА.

Как поспеет ирга – не ищите меня в городе.