Грааль

— Благослови тебя Бог, — прошептал он сквозь зубы.

— Пей, — сказал я.

Когда я второй раз предложил ему напиться, я понял, что придерживаю мертвое тело. Я поставил кувшин, осторожно опустил голову бывшего человека на землю и встал, вытирая руки сухой травой. Больше я не обращал внимания на мольбы. Боже, помоги мне! Очень не хотелось стать таким же, как они.

Что, если Артур прав, думал я, и Святой Грааль может положить конец этим страданиям? Вдруг и правда случиться чудо, в которое так верит Артур? Конечно, он должен попытаться. Любой, у кого есть сердце, попытается. Король, если он не бессердечный злодей и не безумец, обязан предпринять все возможное для спасения своего народа. А уж если речь об Артуре, то, конечно, он положит все силы на борьбу с болезнью.

Вот когда я начал понимать одержимость Артура храмом. А я сомневался! Теперь ко мне пришло раскаяние. Кто я такой, — обычный невежественный воин, чтобы сомневаться в милосердии Божьем? Я шел, думал и молился: Великий Свет, пусть Артур окажется прав. Пусть храм будет достроен как можно скорее, пусть Грааль совершит чудо. Милосердный Господь, пусть начнется исцеление.

Я добрался до палатки, где и обнаружил Паулюса, сгорбившегося над низким столом. Он разливал свое целебное зелье из большого кувшина в сосуды поменьше для раздачи страждущим.

— Брат Паулюс, — тихо позвал я. Он поднял голову, узнал меня и улыбнулся. Это была усталая, несчастная улыбка до предела измученного человека. Глаза монаха запали, он был бледен, как любой человек, долго просидевший в заточении.

— Хвала Господу, Галахад! — воскликнул он с искренней радостью и сделал движение ко мне, но вовремя спохватился. — Стой! Тебе нельзя сюда, — предупредил он. — Быстро говори, что тебе нужно и уходи.

— Привет тебе, Паулюс. Я привез припасы и провизию от ваших собратьев-монахов. А еще мне велено передать, что леди Хариту ждут в Торе. Пендрагон послал меня за ней. Если скажешь, где ее искать, мы отправимся, как только разгрузим лошадей.

— Хорошо, — кивнул монах, ставя банку на место и отирая лоб рукавом. — Пойдем, я покажу.

— Я не хочу отрывать тебя от дел. Просто скажи мне, где она, и я сам найду.

— Быстрее показать, — отмахнулся он.

Мы прошли вдоль стены, миновав горящую кучу мусора, и я только теперь понял, что на самом деле это была огромная яма, заполненная бревнами и телами, яма для сжигания мертвых. Трупы бросали прямо в огонь. Они шипели, наполняя округу дымным смрадом. Внизу, среди раскаленных углей, зловеще ухмылялись обгорелые черепа. Я задержал дыхание и поторопился миновать страшное место.

— Что делать, — Паулюс обернулся и пожал плечами. — Другого выхода нет. В городе, где люди живут близко друг к другу, чума разгулялась. Здесь все пропитано заразой.

— В городе все хуже, — согласился я, случайно вдохнул вонючий дым и закашлялся.

Паулюс повел меня в другой конец лагеря. Здесь я увидел скопище лачуг и еще больше тел на земле. Монахи в рясах ходили среди зачумленных с целебным эликсиром.

— Не все умирают, — сказал Паулюс. — Многие еще могут выздороветь. Мы стаскиваем сюда небезнадежных, чтобы позаботиться о них.

Из ближайшей лачуги появилась знакомая фигура. Это была Харита, Владычица Озера. Светлые волосы она подвязала лентой, одежда почти не отличалась от остальных монахов. Встав на колени рядом с молодой женщиной с пожелтевшей кожей, она нежно положила руку на лоб страдалицы. Женщина вскинулась от прикосновения, увидела, кто рядом с ней и робко улыбнулась. Да, несмотря на страдания, она нашла в себе силы для улыбки. И я поверил, что прикосновение Харита хотя бы ненадолго отогнало чуму.

Харита сказала своей подопечной несколько слов утешения, после чего молодая женщина закрыла глаза и откинулась на подстилке, но теперь черты ее лица разгладились, стали почти безмятежными. Леди Харита встала и продолжила путь. Паулюс хотел окликнуть ее, но я остановил его.

— Не стоит. Я пойду к ней.

Я постоял еще некоторое время, наблюдая, как Харита движется среди пораженных болезнью, то наклоняясь, чтобы коснуться, то останавливаясь, чтобы сказать пару слов. У нее тоже был кувшин с эликсиром, который она расходовала очень экономно, по нескольку капель добавляя в миски жертв и помогая выпить. Мир и утешение зримо следовали за ней — исцеляющее присутствие, подобное свету, более ясному, чем солнечный, он успокаивал, облегчал боль, отпугивал смерть.

Обойдя всех, кто был на ее попечении, Харита повернулась и оглядела ряды жертв. Она на мгновение закрыла глаза и замерла, шевеля губами. Подняв голову, она заметила меня, узнала и приветливо улыбнулась. В этот миг она стала Королевой Дивного Народа, именно такой, которую я помнил. Да уж, красивая раса, ничего не скажешь. У меня даже дыхание перехватило.

Я смотрел, как она приближается, чувствуя одновременно смирение и гордость за то, что удостоился беседы с таким воплощенным благородством.

— Привет! Ты от Артура? — не столько спросила, сколько просто констатировала она, подходя.