Читаем Грабеж – дело тонкое полностью

В ходе разговора еще ни разу не встал вопрос о том, как в квартире Андрушевича районные опера смогли найти золотую иконку, которую Решетуха сначала опознал как свою, а потом от нее открестился. Не буду торопить события.

Мне и в голову не могло прийти тогда, что этот звонок – предвестник событий, которые потом долго не будут укладываться в моей голове. Не знал тогда, что той смиренной психологической атмосфере скучного, аккуратного распутывания криминального клубка пришел конец. И уж чего я точно не мог предположить, так это того, что произойдет в городском парке отдыха уже через двадцать минут...

Я сейчас еду в машине Пащенко, смотрю в окно и постоянно думаю о том, зачем Савойскому нужно было переплачивать примерно пятьдесят тысяч для того, чтобы совершить тройной размен квартир – Сутягин – Юшкины – Савойский. Для переезда из однокомнатной в двухкомнатную хватило бы двухсот тысяч. Во всяком случае, так объяснили мне риэлторы. Струге на этот счет молчит, но я знаю, что он будет хранить молчание и держать для всех фигу в кармане до последнего момента. Чувствуя это напряженное молчание и понимая несоответствие в цене, я и обзвонил агентства. Справился и узнал, что двести тысяч рублей – запредельная цена доплаты. Более того, состояние квартиры буйного алкоголика Юшкина мало подходило под определение «отличное». Одним словом, неувязка. А Струге молчит. Я изредка поглядываю на его угрюмый профиль – он сейчас уже там, на встрече с Локомотивом – и чувствую, что ответ на мой вопрос у него готов. Но он молчит. Ладно, подождем. Когда общаешься со Струге, всегда лучше повторять его действия. Словно идешь по болоту, ступая след в след за проводником.

– Въезжаем в парк, – сообщил прокурор, выворачивая к стоянке. – Дальше нельзя.

Мне очень хотелось пойти вместе с судьей, но, наткнувшись на его предупредительный жест, пришлось осесть на сиденье и изучить для себя более выгодный сектор «обстрела» памятника Мичурину. Выбрал же Шебанин памятник! Если мне не изменяет память, Яша все свои «стрелы» набивает именно около этого задумчивого каменного дядьки. Дядька сидит, выставив вперед бороду, уперев подбородок в кулак, и словно думает о том, кого бы еще с кем скрестить, чтобы получилось нечто, пострашнее Шебанина.

– Антон Палыч... – Вынув из кармана компактный профессиональный диктофон со шнуром микрофона, я передал комплект Струге. – Возьми, запиши весь его бред. С тобой не пойду, так тому и быть, но тогда и ты навстречу пойди. Мне.

– Он меня проверит, – сразу отверг это предложение судья.

– Я знаю. Не первый раз замужем. Поэтому вот тебе еще один диктофон. Он без шнура, но пишет так, что, если даже пукнешь, я услышу на пленке взрыв.

– А какие проблемы? – удивился он и вырвал у меня из рук аппарат. – Что ты меня уговариваешь, как Мюллер Штирлица перед встречей с Борманом? Это очень даже хорошо, что у тебя в карманах такие вещи не переводятся. Если еще Пащенко видео вооружишь... У тебя нет в кармане брюк видеокамеры, Земцов?

Я молча выслушивал этот бред, наблюдая, как ловко судья пакует диктофон на своем теле. Пусть говорит что угодно, лишь бы дело сделал как следует. Откровенно говоря, мне на их с Пащенко проблемы начхать. Кого там судья выручает и какую там информацию прокурор выуживает, мне совершенно безразлично. Я буду все делать, как просит Струге, до тех пор, пока не сочту нужным закончить этот спектакль и вывернуть руки у тех, на кого падет мой взгляд. Все, что мне нужно, – это разбойник со своей компанией, Шебанин, как организатор убийства Кантикова, и чистая, незамутненная правда об этом мутном деле.

Мы приехали на полчаса раньше, поэтому выигрывали при рекогносцировке. Струге успеет выйти из машины, оторвав таким образом себя от группы поддержки, и люди Шебанина, если они бороздят территорию рядом, не успеют заметить этого факта. Может, повезет, и они запаркуются рядом с «Волгой» Пащенко... Хотя вряд ли. Вадим Андреевич не снял свои марамойские номера, и теперь они светятся в парке, как красный сигнал светофора.

Выходя из машины, Струге почему-то обратился именно ко мне:

– Если выскочишь из машины раньше, чем это потребуется, считай, что в нашей компании ты в последний раз.

Это не шутка. Так и будет. Поэтому я улыбаюсь и согласно качаю головой.

Шебанин появился у памятника ровно через четверть часа, точно в условленное время. Значит, нас с Пащенко он не видел, хотя, если бы Яше это было нужно, его люди уже давно протралили бы парк.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дебютная постановка. Том 2
Дебютная постановка. Том 2

Ошеломительная история о том, как в далекие советские годы был убит знаменитый певец, любимчик самого Брежнева, и на что пришлось пойти следователям, чтобы сохранить свои должности.1966 год. В качестве подставки убийца выбрал черную, отливающую аспидным лаком крышку рояля. Расставил на ней тринадцать блюдец, и на них уже – горящие свечи. Внимательно осмотрел кушетку, на которой лежал мертвец, убрал со столика опустошенные коробочки из-под снотворного. Остался последний штрих, вишенка на торте… Убийца аккуратно положил на грудь певца фотографию женщины и полоску бумаги с короткой фразой, написанной печатными буквами.Полвека спустя этим делом увлекся молодой журналист Петр Кравченко. Легендарная Анастасия Каменская, оперативник в отставке, помогает ему установить контакты с людьми, причастными к тем давним событиям и способными раскрыть мрачные секреты прошлого…

Александра Маринина

Детективы / Прочие Детективы
1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне / Детективы