Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией

К концу XIX века «Доминик» занимал уже большую часть площади помещений первого и подвального этажей дома № 24 на Невском. Справа от входа размещалась буфетная с шестью окнами на проспект. На треугольной стойке с большой мраморной доской возвышалась медная водяная баня, работавшая на газе «для согревания кулебяк, пирожков и до 15 разнообразных блюд», и ледник для холодных закусок. У другой стены находилась ванна, где постоянно охлаждались два бочонка с пивом. Посетителей буфетной кормили за одним большим и семью маленькими столиками с мраморными столешницами. Слева от входа размещалась столовая, выходившая окнами как на Невский, так и на площадь перед церковью. Горел камин. В соседней комнате стучали бильярдные шары, а за ней располагались любители шахмат. Подвальный этаж был отведен для кулинарной и холодной кухонь, пирожного и кондитерского отделений, прачечной, комнаты для прислуги.

Дом по Невскому, 24. Ателье К. Буллы.1901

Штат кафе составляли сорок человек. Ни роскошью, ни особым уютом «Доминик» не отличался. По словам одного из бытописателей Петербурга, там стоял «табунный шум, гам, споры, стук от бильярдных клапштосов». Посетители не раздевались, залы к вечеру становились душными и прокуренными. Как писал М. Е. Салтыков-Щедрин, неоднократно упоминавший в своих сочинениях «Доминика», «в дверях вечно толпились какие-то порыжелые личности <…> народу пропасть, ходят, бродят, один вышел, другой вошел».

Кафе-ресторан «Доминик». Ателье К. Буллы. 1911–1913

В кафе постоянно оседала часть той людской накипи, которой всегда был богат Невский проспект. Аферисты всех мастей, шулера, комиссионеры, вконец прокутившиеся в столице провинциалы образовывали так называемую «доминиканскую биржу».

Содержатель кафе-ресторана получал доход с полутора тысяч ежедневных посетителей, каждый из которых тратил в среднем по 40 коп., что составляло 600 руб. ежедневной выручки. Людей привлекала дешевизна, доброкачественность блюд, местоположение. Типичное посещение кафе описано Антоном Чеховым: «Отправились к Доминику, где за 60 копеек скушали по расстегаю, выпили по рюмке и по чашке кофе».

На чашку кофе с пирожком, кружку пива с кулебякой забегали небогатые чиновники, студенты, литераторы. В студенчестве даже выработалось слово «доминиканец» – так называли завсегдатаев кафе, кого в юбилейной статье «Петербургского листка» определили как «столичную интеллигенцию среднего достатка». Там же приводился, кстати, весьма знаменательный и забавный штрих, характеризующий имущественное положение «доминиканцев»: «Не так давно один выдающийся русский инженер прислал администрации 3 тысячи за кормежку (в дни своей юности, будучи студентом, он как-то умудрился незаметно есть у буфетной стойки, так как не имел средств на жизнь)».

В задней, если считать от Невского, зале собирались любители игр. Здесь практиковали бильярд, домино, шашки и шахматы. Комплект шашек или шахмат на прокат стоил 20 коп. в час. Михаил Чигорин, начавший свою шахматную карьеру именно в «Доминике», писал: «Игрок здесь должен обладать крепкими нервами и крепкой головой <…> Душная дымная атмосфера, шум игроков других профессий». Еще красочнее описал «Доминик» другой шахматный мастер Илья Шумов: «До играющих в шахматы здесь долетали бильярдные шары, а беспрерывная стукотня от них и от костей домино казалась беглым огнем дерущихся батальонов». Будущий гроссмейстер П. Н. Романовский, в начале века студент Политехнического института, вспоминал: «Многие студенты очень нуждались и пополняли свой скромный бюджет игрой на ставку в двух шахматных кафе Рейтера и Доминика. У Доминика можно было сидеть до 3-х часов ночи. Ставка равнялась 20 копейкам и называлась “франком”. Некоторые студенты проводили в кафе целые дни и перебивались шахматными заработками».

После смерти последнего Риц-а-Порта – Дементия Яковлевича в 1907 году его заведение перешло к акционерному обществу и просуществовало еще десять лет.

4. Церковь Святых Петра и Павла (Петрикирхе)

Невский пр-т, 22–24

Главный храм петербургских лютеран был построен его прихожанином – пруссаком Александром Брюлловым (братом Карла Брюллова) в 1838 году. Фасад украшен аркадой лоджий и горельефами с изображением евангелистов (скульптор – Т. Н. Жак, 1836 год). Над аттиком между башнями – скульптура коленопреклоненного ангела с крестом в руках (скульптор – И. Герман, 1838 год). Готические светильники из кованого железа выполнены по рисункам Александра Брюллова.

Церковь Святых Петра и Павла

На церковных башнях установлены два циферблата, один – с приводным механизмом, другой – в виде солнечных часов. В алтаре размещалась картина Карла Брюллова, изображавшая распятие, и полотно Гольбейна-младшего «Иисус с Фомой неверующим», а по обе стороны алтаря – изображения святых Петра и Павла работы Карла Брюллова. Был орган фирмы «Валькер», колокола, изготовленные в Бохуме, и два витража. В 1897 году интерьер церкви перестроил выпускник Петришуле, сын немецкого каретного мастера Максимилиан Месмахер.