Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией

Аристократически-гвардейский Петербург одевался у Тедески, Калины, Бризака – в модных ателье Большой Морской и Невского проспекта. И владельцы, и большая часть закройщиков здесь были иностранцами. Перед сезоном они совершали поездки в Париж и Вену, где знакомились с последними новинками европейской моды.

Единственным русским предпринимателем, сумевшим войти в этот круг, стал коммерции советник Петр Николаевич Фокин. Как и большинство владельцев малого бизнеса в Петербурге, он был ярославцем, выходцем из деревни Александрово Варжской волости, Ростовского уезда. Отец его, как и полагалось деятельному ростовцу, промышлял огородничеством.

В 12 лет (в 1858 году) Петр Фокин был отправлен в Петербург, в мастерскую офицерских вещей Мельникова. В 1870 году он купил эту мастерскую, а в 1881-м – и дом на Фонтанке, в котором она находилась.

Петр Николаевич и в столице не забывал малой родины. Он один из основателей Ярославского благотворительного общества в Петербурге, на его средства в Александрино было открыто земское училище, а потом и курсы садоводства и плодоводства с интернатом.

По словам биографа петербургских гласных, Фокин «уже тридцать лет снабжает русское воинство от поручика до генерал-лейтенанта включительно офицерскими вещами и аксессуарами». Его мастерская по изготовлению «офицерских вещей» с 1880-х годов считалась лучшей в городе.

Вот воспоминания кирасира Владимира Трубецкого: «Я несся к Фокину – наиболее излюбленному гвардейцами магазину “офицерских вещей”. Там я заказывал по своей фигуре походную и парадную амуницию в виде всевозможных парадных портупей и виц-портупей, золотых кирасирских перевязей, серебряных лядунок, трехцветных шарфов, кобур, погон, эполет, краг, перчаток и темляков палашных и шашечных. У Фокина же специально по моей голове мастерилась красивейшая позолоченная офицерская каска на голубой шелковой подкладке и пригонялись к моей худощавой фигуре золотые кирасы. Там же после тщательного выбора приобретал я палаш, шашку и шпагу в расчете когда-нибудь похвастать перед будущими своими товарищами-знатоками замечательной фигурной сталью их клинков. Но всего замечательнее были знаменитые фокинские фуражки, которые делались только на заказ и которые признавались в гвардейской кавалерии квинтэссенцией хорошего тона. С маленькими тупыми полями и в меру мягкие, они были чуть измяты по совсем особому фасону, придавая гвардейцам нечто от утонченного щегольства. Огромный синий вальтрап, шитый золотом и с блестящими звездами в углах, в массивном дубовом футляре завершал мои заказы у знаменитого Фокина. У того же Фокина вы могли найти огромный выбор шпор всевозможных фасонов – больших, маленьких, никелевых, настоящих серебряных, прибивных, гусарских, кирасирских, загнутых кверху, прямых, с репейками, без репейков, шпор бульдогов, на ремнях, на пуклях и пр.».

29. Особняк Паниных

Наб. реки Фонтанки, 7

Панины – семейство серьезное, с репутацией. Панин на третьей свадьбе Ивана Грозного нес фонарь перед царем. При московских государях Панины служили дьяками, воеводами, заседали в Боярской думе. Не потерялись они и в петербургский период российской истории. Никита Иванович Панин – посол при шведском дворе, воспитатель Павла I, один из первых в империи либералов. Его брат Петр Иванович – генерал-аншеф, победитель пруссаков под Кунерсдорфом, турок под Бендерами; именно он одолел Емельяна Пугачева. Хотя Екатерина и не любила его («дерзкий болтун»), но все же из чувства справедливости даровала Петру Ивановичу графское достоинство. Сын полководца, граф Никита Петрович при Павле I исполнял фактически обязанности министра иностранных дел. Особняк на Фонтанке принадлежал его сыну – министру юстиции Виктору Никитичу. Высокий, прямой как шест (Герцен прозвал его «жирафом в андреевской ленте»), Панин представлял собой идеальный тип бюрократа.

У Панина было три дочери и единственный сын Владимир. По словам соседа Паниных через Фонтанку графа Сергея Шереметева, Владимир был «либерал и деспот по преимуществу, характера требовательного и прямолинейного, он представлял из себя смесь остзейского чванства с либерализмом 60-х годов. Это был совершенно не русский тип. Помню, Панин читал невесте какую-то книгу. Меня заинтересовало, что именно. Каково было мое удивление, когда я узнал, что он читает своей невесте биографические сведения о графе Аракчееве». Невестой, а потом и женой Владимира Панина была Анастасия, дочь богатейшего русского промышленника, владельца брянских заводов Сергея Мальцова. Но прожили они вместе всего год, Владимир

Вид на Фонтанку и Екатерининский институт. 1908

Панин умер от туберкулеза, когда ему было 30 лет. Вдова унаследовала панинский особняк.

Софья Владимировна Панина