Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией

Анастасия Панина прожила жизнь бурную. Вскоре после смерти мужа открыто сошлась со своим гинекологом Петром Гагариным. После смерти Гагарина – новое увлечение, еще более скандальное: Иван Петрункевич, земец и радикал, связанный с народовольческим подпольем. На сей раз роман закончился браком. Позже Петрункевич стал членом ЦК кадетской партии, депутатом Думы.

Недовольные вольнодумством Анастасии Паниной-Петрункевич власти отняли у нее единственную дочь от Владимира Панина – Софью. До одиннадцатилетнего возраста Софья проживала вместе с матерью в подмосковном имении своего покойного отца. Родня с обеих сторон (и Мальцовы, и Панины), обеспокоенная тем, что девочка может и вовсе остаться без наследства, пустила в ход все свои придворные связи.

Анастасия Панина не ладила со свекровью, суровой балтийской немкой Натальей Петровной (урожденной Тизенгаузен). Вступивший на трон Александр III внял доводам старой графини Паниной, что деньги, выдаваемые внучке через мать, могут пойти на революционную пропаганду, и повелел взять девочку у родительницы и передать на попечение бабушке.

Одиннадцатилетнюю Софью Владимировну определили в Училище благородных девиц ордена Святой Екатерины (Екатерининский институт), хотя по знатному происхождению Софье полагалось учиться в Смольном. Но здание Екатерининского института находилось почти напротив особняка графини-бабушки, на Фонтанке, 20, и так было удобней. Обучение длилось шесть лет, и все эти годы Софья проводила с бабушкой праздники и каникулы либо в Петербурге, либо в одном из многочисленных имений под бдительным присмотром французской бонны. Софья Панина вспоминала: «Панинский дом имел свой особенный запах, сливающийся в моей памяти с запахом бабушкиных рук в черных митенках, какая-то смесь ковров и надушенной пудры <…> Со множеством лестниц и переходов, панинский дом представлял большие возможности для игры в прятки, комнаты были обиты материей, с коврами во весь пол, и мебель была неуклюжая, николаевской эпохи, и был связан с детскими воспоминаниями».

Когда девушке исполнилось двадцать лет, она вышла замуж за Александра Половцова-младшего. Свадебная церемония состоялась во дворце Половцова-старшего на Большой Морской. Посаженым отцом был император Александр III. После церемонии молодожены отправились в Царское Село, а оттуда в собственном вагоне-салоне – в длительное свадебное путешествие по Европе. Вернувшись в Петербург, молодая семья поселилась в особняке Пол овцовых на Большой Морской, 52. В 1899 году умерла бабушка Наталья Петровна, ее похоронили в Свято-Троицкой Сергиевой пустыни в фамильном склепе (кладбище не сохранилось).

Воспитанницы Екатерининского института на занятиях музыкой. 1908

В приданое от бабушки Софья получила имение в Гаспре. Брак закончился скандальным разводом, Александра Половцова влекли не женщины, а мужчины. Бабушкин дом Софья Владимировна предоставила своим родственникам Васильчиковым, а сама жила в другом особняке на Сергиевской, 23.

Софья Панина стала крупнейшей благотворительницей и либеральным политиком – членом ЦК партии кадетов. В 1918 году Панина эмигрировала.

30. Дворец Шуваловых

Наб. реки Фонтанки, 21

Дворец в его нынешнем виде был построен архитектором Николаем Ефимовым в 1849 году. Последними владельцами Шуваловского дворца были граф Павел Петрович Шувалов и его жена Елизавета Владимировна, урожденная Барятинская. В петербургском свете их на английский манер звали Бобби и Бетси.

Павел Петрович закончил университеты в Петербурге и Гейдельберге, командовал лейб-гвардии Егерским полком, создал тайную антитеррористическую организацию «Священная дружина», служил адъютантом великого князя Владимира Александровича, злоупотреблял морфием и умер в 1902 году в возрасте 57 лет. Жизнь его, по словам соседа по Фонтанке графа Сергея Шереметева, была «бурная и непоследовательная».

Детей у него не было, и последние 15 лет перед революцией владелицей Шуваловского дворца оставалась вдова, известная великосветская дама, благотворительница и организаторша балов. Салон Бетси Шуваловой был тесно связан с самым влиятельным и оживленным из петербургских «малых» дворов – семейством великого князя Владимира Александровича и великой княгини Марии Павловны.

В особняке хранились превосходные коллекции фарфора, китайских лаков, мебели и живописи, собранные Павлом Шуваловым, и огромная библиотека. Графиня была не только светской, но и деловой женщиной: во дворце располагалась контора принадлежавших ей уральских заводов.

Мария Барятинская вспоминала в Париже: «Среди тех, кто наиболее расточительно развлекался в Санкт-Петербурге, была тетя моего мужа, графиня Шувалова, урожденная Барятинская. Сам дом ее был приспособлен для этого, поскольку это был настоящий дворец. Танцевальный зал был огромен, в нем можно было играть в теннис на корте стандартных размеров».