Град огненный (СИ)

— Не знаю, — я морщу лоб, пытаясь вспомнить, где уже видел эту надпись. В Институт часто поставляли реактивы, на пробирках которых чернели надписи с похожими буквами, которые Виктор называл «ла-тынь». Я переписывал их машинально, не вдаваясь в детали. Видимо, зря.

— Эй! — зову я бородача. — Что тут написано? Переведи.

Он мнется на пороге, но не заходит, чтобы проверить и отвечает:

— «С добрыми намерениями».

— Умеешь читать на эгерском, сволочь? Наизусть выучил? — рычит Рэн и отвешивает бородачу подзатыльник. Человек охает, валится на стену, а Рэн хрипит и сгибается пополам. Лицо перекашивает мучительной гримасой. Не знаю, от чего ему больнее: от зова новой Королевы или блокады Селиверстова? Но он поднимает на меня больной взгляд и натужно улыбается:

— Я в порядке… Забери эти чертовы документы и покончим…

В два шага подхожу к нему, сую в руки пистолет:

— Не надо бить. Если пошевелится, стреляй.

Рэн пытается отказаться, но я насильно сжимаю его пальцы вокруг рукояти:

— Это приказ.

Разворачиваюсь и иду к стеллажам, по темной крови ковролина, разрезанного узкими рельсами. В глазах рябит от одинаковых черных коробок, от белых наклеек с ровными рядами цифр. Первой всегда стоит пятерка. На стеллажах под буквой А, и Б и других, одинаковых и глянцево-белых.

— Почему пять? — спрашивает Расс, словно прочитав мои мысли. Другие васпы осматривают помещение и, убедившись, что мы здесь одни, бредут к дверям и замирают там в ожидании.

Я беру наугад коробку. Бумаги выскальзывают, ложатся под ноги хрустким ковром. Листаю то, что осталось — цифры, цифры… приход и расход, списание отработанного материала. Я мало что в этом понимаю, но взгляд цепляется за аббревиатуру АТ, и сердце сжимается от волнения, а потом начинает стучать быстро-быстро. Тот самый препарат, который принес мне Музыкант и о котором я читал в архиве Четвертого эксперимента. Догадка простреливает мозг болезненной вспышкой, я морщусь и отвечаю:

— Это пятая попытка создать Королеву. И судя по всему, у них получилось.

Расс приподнимает брови, а я бросаю коробку на пол и кручу вентиль сбоку стеллажа. Он легко откатывается, а я перехожу к другому и качу его. Следующий. И еще. Беру одинаковые коробки, вытряхиваю содержимое и читаю, читаю. Финансовые отчеты, формулы, рапорты, медицинские анамнезы, некрологи. В некоторых коробках лежат фотографии колб с застывшими эмбрионами, зашитых после вскрытия тел, существ, от которых бросает в дрожь… тайна, к которой прикоснулся Пол и поплатился за это жизнью. Тайна, которую вскрыли мы и собираемся явить ее миру.

— Достаточно, чтобы засадить эту гниду? — скалится Расс.

Я не отвечаю, продолжая искать. К — Королева? Ф — Ферзь? Но на букву «К» нахожу лишь кинопленки, а на «Ф» — бесконечные финансовые накладные.

— Ян, просто скажи, что ты конкретно ищешь! — кричит комендант.

Если бы я знал! В раздражении отшвыриваю бобину и запускаю пальцы в волосы. Я знаю, что Королева рядом. Рэн слышит ее шепот, а я ощущаю его, как подкожную дрожь, как отголосок далекой грозы. Волоски на теле встают дыбом, и я готов стонать от бессилия, но взгляд упирается в первый стеллаж под литерой «А». Рядом с ним копошится Расс, насвистывая под нос немудреную песенку. Найденные бумаги он сворачивает в рулон и запихивает за пазуху.

— Расс, — хриплым от волнения голосом зову я. — Проверь еще раз коробки. Я пропустил одну очень важную. Проект «Авадон».

— Помню, что видел ее! — откликается Расс. — Вот только что была тут…

Я вытираю испарину со лба, откатываю последний стеллаж на место, и вместе со скрипом полозьев слышу другой — скрип открываемой двери. Чужая ненависть бьет в ноздри как нашатырь.

— Расс! — запоздало кричу я, и одновременно с моим вскриком раздается выстрел.

Группа 1

Франц несется по коридору, но все равно боится не успеть. В каждом шаге эхом отзывается шепот: «Ты слышишь?.. слышишь?»

Поворот. Еще один. По ступеням вниз, на запах сладости и дыма. Должен успеть!

Навстречу вылетает бородатый мужик и едва не выбивает из рук камеру.

— Помогите! — вопит он, вращая безумными глазами. — Помо…

Следом за ним из-за угла выворачивает Рэн. Его глаза пусты и стеклянны, движения дерганные.

— Я слышу! — говорит он и поднимает пистолет.

Хлопок!

Дротик ввинчивается в спину бородача. Тот подпрыгивает, крутится вокруг оси и налетает боком на стену. Рэн перезаряжает пистолет и целится во Франца.

— Рэн, мать твою! — орет сержант. — Что творишь?

Бывший преторианец скалится, по подбородку течет слюна.

— Иду! — бормочет он и нажимает спуск. Франц пригибается и отшвыривает камеру. Дротик со свистом проносится над плечом. Сержант прыгает, сбивая Рэна с ног. Бьет его в ухо, потом в челюсть. Рэн рычит, пытается сбросить противника. Франц выворачивает пистолет из мертвого захвата, бьет коленом в живот. Рэн пыхтит и плюется пеной. Франц садится на него верхом, прижимает к полу и слышит, как рядом топочут ботинки Норта или Тима или еще кого-то из рядовых.

— Шокер! Скорее! — кричит он.