Градуал

Абсолютное время и корабельное время отличались на несколько часов. Я не обращал внимания на градуал. Трудно было заснуть на узкой койке в каюте, затерянной в недрах корабля, и душными ночами я созерцал пару циферблатов, «Mutlaq Vaqt» и «Kema Vaqt», постепенно рассинхронизирующихся все больше.

53

Три дня спустя, плюс или минус несколько не то приобретенных, не то потерянных часов, я стоял у борта корабля, приближавшегося к Хакерлину-Обетованному, как назывался главный порт острова. Я смотрел на мельтешение ярко окрашенных водных птиц, вспархивающих из лагуны в предвечернем свете, и на то, как они сбивались в плотную стаю и перестраивались, уносясь в море за волнолом. Вокруг пристающего парома носились прогулочные лодки, некоторые из них издавали приветственные гудки. На другой стороне широкой лагуны виднелся лес, соприкасавшийся с окраиной города; деревья росли до самой воды, и многие опасно склонялись над волнами.

Я не хотел сходить с корабля. Здесь я чувствовал себя в безопасности, оставаясь анонимным незнакомцем для тех, кто мог бы меня до сих пор искать.

В переездах и путешествиях я провел столько времени, что они почти стали для меня второй натурой. Однако я знал, что все это подходит к концу; осталось лишь пересечь узкий пролив, отделявший Теммил. Дальше я стану вести оседлую жизнь.

За спиной у меня появился адепт, и я обрадовался, обнаружив, что это Кан. Я ее не видел с тех пор, как мы вместе прятались от шторма в Деммер-Инсула. До сего момента я даже не знал, что она на борту, – собственно, я не видел никого из адептов, хотя при виде Кан тут же понял, что она и все остальные наверняка плыли вместе со мной. Я был убежден, что она одна из самых младших среди адептов; они все молодо выглядели, но от Кан исходило некое свечение невинности, которое мне нравилось. Я был рад ее видеть и обернулся с приветственной улыбкой.

– Я хочу шестьдесят хакерлинских талантов, – заявила Кан без предисловий, подходя ко мне. – Пожалуйста, заплатите наличными, прежде чем судно причалит.

Я был поражен ее резкой манерой, хотя вообще-то привык к обыкновению адептов прямолинейно открывать переговоры.

– Я надеялся, что еще вас увижу, после того как мы покинули Деммер, – сказал я.

– Шестьдесят талантов. Времени до причаливания осталось немного.

Я достал жезл.

– Вы не хотите прочесть вот это?

– Не сейчас.

– Так вы просто хотите денег?

Она кивнула.

– Мне придется разменять банкноты в судовом офисе, – сказал я. – Нельзя ли заплатить вам попозже, Кан? Или у меня есть достаточно симолеонов.

– Я буду ждать вас здесь. Мне нужны таланты. Кто сказал вам мое имя? Вы не должны его знать!

– Я его знал раньше, когда мы были в Деммер-Инсула. Кто-то мне, наверное, сказал… я думал, это были вы. Может, кто-то из других адептов.

– Каких других? Я одна.

– Из группы, с которой вы работаете.

– Я одна, – повторила Кан. – Я не была на Деммере. Ни один адепт там не бывает. Градуал на Деммере нейтрален.

Она бросила на меня острый, подозрительный взгляд, потом отвернулась, явно раздраженная моим поведением.

Я не стал развивать тему.

Таким образом мне вновь пришлось терять время на нижней палубе, стоя в очереди с еще несколькими пассажирами, пришедшими разменять деньги в корабельном казначействе, в то время как кругом царили шум и суета прибытия. Я бы предпочел находиться на палубе, наслаждаясь солнечным светом и глядя на приближение курортов Хакерлина-Обетованного. Хотя в целом я ценил прелесть одиночества, за время длинного путешествия я оставался одинок слишком часто. Кан показалась мне приятной компанией за то, чересчур краткое, время, что мы провели вместе в Деммере.

Или не провели. Что бы там ни было, правдой было то, что говорила она, а не то, что я помнил. Иногда напоминания самому себе о безумии градуала меня просто потрясали.

Я хотел просто сойти на берег, отыскать место для ночевки, а утром сесть на первый паром в Теммил.

К тому времени как я покончил с обменом и поднялся на лодочную палубу, чтобы найти Кан, корабль уже прекратил движение. Сначала мне показалось, что мы причалили, но потом я заметил, что судно остановилось на некотором расстоянии от узкого входа в гавань. Остров Теммил был уже виден. Высокий конус горы Гроннер сиял отраженным солнечным светом, которому послеполуденный час придал глубокий оранжевый оттенок; а может быть, причиной были какие-нибудь растения на склонах.

Я нашел Кан и отдал ей наличные, которые она, прежде чем принять, дважды скрупулезно пересчитала. Деньги она сунула в маленькую кожаную сумочку или кошель, который носила на веревочке, надетой на шею.

– Теперь давайте жезл.

– Раньше он был вам не нужен.

– Давайте.

На самом деле я ожидал, что она его попросит, так что жезл был наготове. Кан взяла его одной рукой, держа вертикально, потом пальцами другой легко провела по древку. Глаза ее были полузакрыты.