Градус любви

Но не успела повернуть к кухне, как услышала свое имя.

– Да, здесь царит сплошная суета, но Руби Грейс отлично со всем справляется. На этой неделе съемочная группа сняла наш ужин, и моя невеста выглядела обворожительно. Она обладает всеми качествами, которые я мечтал видеть в жене.

Я улыбнулась, ощутив прилив любви и вины, прислонилась спиной к стене и прижала руки к груди. Знала, что подслушивать неприлично, но, по правде говоря, мне позарез нужно было услышать от Энтони эти слова.

Нужно было услышать, что я для него значу.

– Пап, знаю. Да. Верно. Ха! Знаю, видел бы ты нас на дегустации виски. Клянусь, этот город живет и дышит этой винокурней.

Я улыбнулась. Да, это он верно сказал про Стратфорд.

– О, поверь, с ее отцом я разберусь. Учитывая, чем мы ему помогаем, сомневаюсь, что ему вообще удастся сделать вид, что он ко мне плохо относится – даже если так и есть, – уже тише сказал Энтони.

Внутри у меня все перевернулось, и я стала тихонечко подбираться поближе.

– Это не единственная причина, пап, – после долгой паузы сказал он. – Нет. Знаю. Я понимаю. Слушай, чтобы пустить ему пыль в глаза, мне просто нужно быть политиком. Мы играем в гольф, болтаем, ходим в казино, обсуждаем, что из-за экстремистов страна катится в пропасть. – Пауза. – Знаю. Я тоже думал, что после он что-то поймет, но… тем не менее. Ее мама чуть более суровая, но я строю из себя этакого джентльмена, и она на это ведется. Нужно просто пару раз открыть ей двери и называть «мэм», и она будет сиять, как рождественская елка.

Пауза.

Энтони громко вздохнул.

– Пап, поверь, я все понимаю. Я знаю, что они не сов-сем вписываются в наши представления об идеальных родственниках жены. Они деревенщины, но вертятся в политических кругах, пусть и в небольших. Ты ведь сам этого хотел. Фамилия Барнеттов известна в этом городе, а в биографии Руби Грейс нет ни единого пятнышка, которое могло бы всплыть и подгадить нам выборы. У нее идеальная репутация. Она ведет себя с достоинством. И у нее нет амбиций. – Он снова замолчал. – А еще она хорошенькая, и это прекрасный бонус.

Он снова хохотнул.

А я снова ощутила, как подкатила к горлу тошнота.

– Мать отлично ее выдрессировала на роль идеальной жены политика, – продолжил он. – Ее семья – не совсем тот идеальный образ, который мы себе представляли, но они очень уважаемы. И у них прекрасная репутация. Мы должны сыграть для них роль, как и нам нужно, чтобы свою роль сыграла Руби Грейс.

Я прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Меня охватило смятение, перемешанное с ощущением, будто меня предали. Я ничего – решительно ничего – не понимала. Энтони любил меня. И любил мою семью.

О какой роли в нашей жизни он говорил?

И какую роль в его жизни должна сыграть я?

Нет, Энтони не мог так сказать. Он бы не стал говорить обо мне в подобной манере. Это недоразумение.

Я хотела убедиться в этом, пытаясь не дышать часто, и стояла в коридоре, прижавшись к холодной стене.

Но не смогла врать самой себе, ведь услышала достаточно, чтобы узнать правду.

– Пап, мы всегда это планировали, – сказал Энтони. – Она идеальна.

Молчание.

– Знаю, – сказал Энтони. – Думаю, Руби Грейс с радостью займется общественными проектами. Это сослужит пользу предвыборной кампании. И, слушай. – Он заговорил еще тише: – Если она увязнет во всем этом, то у меня появится куча свободного времени, чтобы немного развлечься на стороне… если ты понимаешь, о чем я.

Он от души расхохотался, и из коридора я услышала зычный смех его отца.

Отца, который в первую нашу встречу поцеловал мою руку и сказал, как я красива и умна, и как несказанно повезло Энтони, что я выбрала его.

И все это было притворством.

Ложью.

«Мы должны сыграть для них роль, как и нам нужно, чтобы свою роль сыграла Руби Грейс».

Из горла неожиданно вырвался всхлип, и я зажала рот рукой, зажмурившись, чтобы не дать слезам пролиться.

– Пап, мне пора – по-моему, она спустилась. – Смешок. – Ладно, позвоню потом и обсудим речь.

Мне нужно было уйти. Нужно было убраться подальше от папиного кабинета, от Энтони, от этого дома и всего города. Но я не могла пошевелиться. Деревянный пол превратился в зыбучий песок, который не давал мне ступить ни шагу.

Энтони вздохнул, вышел из кабинета, проведя рукой по волосам, и остановился. В его глазах вспыхнул огонек, когда он меня заметил.

– А вот и моя прекрасная невеста. Я как раз шел тебя проведать, – улыбнулся он, притянул мое оцепеневшее тело к себе и поцеловал в лоб. – Тебе нужна помощь?

Я не могла говорить.

Просто смотрела на него, в карие глаза, в которые на протяжении последнего года глядела часами. Смотрела на его идеальные светлые волосы, на идеальное тело, идеальный подбородок, как у Супермена.

А вот она я, идеальная покорная невеста.

Энтони нахмурился, внимательно на меня посмотрев.

– Детка? Ты в порядке?

От этого прозвища внутри снова все перевернулось, и я, поморгав, стала приходить в себя.

– В полном. Только чуть не упала, пытаясь отнести вниз коробки с украшениями. Не поможешь?