Градус любви

– Нет, нет, – шмыгнув носом и вытерев слезы, сказала она и высвободилась из объятий. – Ты не понимаешь. Ты не можешь отменить свадьбу. – Она внимательно на меня посмотрела. – Мы заключили сделку, Руби Грейс. С Энтони и его отцом.

Я похолодела.

– Сделку?

В голове всплыли слова Энтони.

«Мы должны сыграть для них роль, как и нам нужно, чтобы свою роль сыграла Руби Грейс».

Мама вздрогнула и скривилась, а по щекам стекло еще несколько слезинок, но она их смахнула.

– Милая, у твоего отца возникли неприятности.

– Неприятности? – спросила я. – Какие?

– Ну, – вздохнув, сказала она. – Ты же знаешь его любовь к картам. В казино он держит себя в руках. Как только заканчиваются деньги, он прекращает игру. А я зорко слежу за тем, сколько ему можно транжирить. – Она выдохнула и снова изменилась в лице. – Но я не знала. Не знала, что он играл в подпольном казино – в том, которое держат Скутеры у себя в подвале. Я знала, что иногда он туда ходил, только чтобы мелькнуть на публике, завязать нужные знакомства, но не думала, что…

– Мам, – перебила я. – Что еще за неприятности?

Она шмыгнула и вытерла нос тыльной стороной руки.

– Он брал у них взаймы на карты, уверенный, что выиграет и вернет деньги. Но все равно оставался в минусе. Снова и снова. – Она покачала головой. – Он даже мне не признался, пока Скутеры не пригрозили, что все обнародуют, если мы не заплатим.

Я закрыла рот рукой.

Нет.

– Руби Грейс, мы все потеряем, – сказала мама и схватила меня за руку. – Дом. Машины. Все. Он набрал столько долгов, что мы никогда за них не расплатимся.

– Но он мэр, – сказала я, почувствовав, как задрожала губа. – Он всегда хорошо зарабатывал. Мы же богаты.

Мама покачала головой.

– Таких денег ему никогда не заработать.

Я убрала руку ото рта и покачала головой.

– Не понимаю.

– Мы так увязли в этой проблеме, пытаясь понять, как ее разрешить, когда Энтони пришел к отцу просить твоей руки, – объяснила она. – И… ну… нашли выход. Мы нашли решение нашей проблемы, а Энтони нашел возможность получить то, что ему самому нужно.

Кровь застыла в жилах.

Не может быть.

Не могла моя мать стоять напротив и говорить обо мне так, словно я антикварный буфет или ценный товар, который можно выгодно обменять.

Но, оказалось, могла.

И внезапно предательство Энтони показалось мне пустячным.

– Как вы могли? – прошептала я, покачав головой и заплакав.

– Мне очень жаль, малышка, – потянувшись ко мне, сказала она.

Я отшатнулась от нее.

– Это был наш единственный выбор. Мы бы потеряли все.

– Да? А теперь ты теряешь меня! – выплюнула я и развернулась на каблуках. – Я отменяю свадьбу.

– Руби Грейс! Пожалуйста!

Она схватила меня сзади и повернула к себе, и я увидела в ее глазах пустоту – отчаяние.

– Это твоя семья, – сказала мама, заплакав. – Это твой отец, и твоя мать, и твоя сестра. Это наследие твоей семьи, имя Барнеттов, вся наша репутация. Это не просто свадьба, а единственная возможность спасти семью от полного краха. – Она выпрямилась. – И я понимаю, что это несправедливо. Правда. И мне очень-очень жаль, что ты оказалась в самом эпицентре. – Мама сглотнула, словно ей не нравился вкус слов, которые она собиралась произнести. – Но ты же часть этой семьи. А значит, когда случается пожар, ты делаешь все, чтобы его потушить.

Мой следующий вдох напоминал тот самый огонь, о котором она говорила. В груди стало нестерпимо жарко, как будто сгорал мой жизненно важный орган. Я застонала от этого ощущения, от прикосновения матери, от ее мольбы.

– Ты не можешь бросить в беде семью, – сказала она, и на глаза снова навернулись слезы. – Мы – одно целое. Мы всегда держимся вместе и переживем это тоже вместе. Но ты нам нужна, Руби Грейс. Ты нужна своему отцу. Своей сестре. Ты нужна мне.

Я не могла говорить, не могла думать, не могла дышать. Каждый мускул в теле был напряжен, сердце стучало как сумасшедшее, в ушах шумело.

– Ты можешь отказаться от свадьбы, – наконец сказала мама. – Но тогда откажешься и от семьи.

Мама никогда так на меня не смотрела, и я даже не думала, что такое возможно. Я ни разу не видела, чтобы моя сильная, властная мать выглядела такой разбитой, такой отчаявшейся, буквально на грани нервного срыва. Она смотрела на меня так, словно я была их спасением, и в это мгновение я поняла, что так оно и есть.

Мама права.

Теперь вопрос стоит не только о моих интересах.

И от осознания этого в горле стало кисло.

Когда открылась входная дверь, мы от неожиданности вздрогнули. Папа крикнул из прихожей, что они с Энтони вернулись домой. Мама вытаращила глаза, глядя на меня, и ее взгляд заметался.

Ей нужен ответ.

Ей нужно знать, как я поступлю.

Нужно знать, в безопасности ли она, наша семья, или все вот-вот разлетится вдребезги.

– М-м-м, я чую запах лимонного печенья? – спросил папа, его голос звучал ближе. Они с Энтони могли зайти на кухню в любой момент. И либо все пойдет, как прежде, либо изменится все.

Время вышло.

Я должна принять самое трудное решение в жизни.

Мама затаила дыхание, а я вырвалась из объятий и пошла к стойке, больше не смотря ей в глаза.