Граф божьей милостью

— Всем моим передай, если кто к обеду не придёт в себя — три шкуры спущу. И прикажи побольше горячей воды в мыльню натаскать. А мне прямо сейчас еще сидру кувшин и горячего крепкого бульону с чесночными гренками. И сама ко мне вернешься. Выполнять!

Лизетт без слов умелась из спальни. Но тут же вернулась, накинула на себя платье, послала мне воздушный поцелуй и снова свалила.

Я встал, переждал пока перестанет кружится голова и пошлепал босыми ногами к походному поставцу. Пропустил с оттяжкой первую стопку родового напитка, скривился, занюхал рукавом камизы, тут же тяпнул вторую и наконец пришел в себя.

И одновременно вспомнил о Чезаре Барези.

— Твою ж мать… — быстро накинул халат, вдел ноги в домашние тапочки и помчал в подвал.

У входа дремал на трехногом табурете пожилой мужик из Федориной челяди. Увидев меня он с перепугу бахнулся на колени, а потом принялся дрожащими руками тыкать ключом в замок.

Пока он тужился, я изрыгнул все матерные ругательства, что знал и придумал с десяток новых. Отчего-то мне казалось, что чертов ломбардец уже смылся. Или еще чего похуже. Но, к счастью, бог миловал.

Внутри обнаружился еще один челядник с алебардой. Модист с помощником сидели в одном чулане, а Чезаре в другом. Живой и здоровый, только тощий как скелет и с разбитой мордой.

Старые знакомцы как раз поливали друг друга площадной бранью.

Увидев меня все разом замолчали.

Я подошел к камере.

— Кто я, уже знаешь?

Ломбардец зло зыркнул и нагло усмехнулся.

— А мне-то какая разница?

— Большая… — я обернулся к челядникам. — Живо сюда жаровню с углями и… скажем, вертел и какие-нибудь клещи.

Слуги без лишних слов умелись выполнять приказание.

Чезаре прямо на глазах приуныл.

— Что вам от меня надо, сир? Я ничего не знаю, клянусь девой Марией!

— Откуда у тебя ожерелье?

— Нашел, сир! — Барези упал на колени и осенил себя крестным знамением. — Я правду говорю!

— Нагло врет! — тут же наябедничал из соседнего чулана модист. — Он его забрал у своего сообщника, после того как зарезал его.

Я перевел взгляд на побледневшего ломбардца.

— Говори.

— Да, забрал. Но откуда у него оно взялось — я не знаю.

— Опять врет, свинья ломбардская! — мстительно заявил мэтр Пошон. — Сам рассказывал, что, мол, скоро разбогатеет как Крез.

Тут подоспели слуги с инструментарием — углями и щипцами для обработки лошадиных копыт. Добавок они еще приволокли пару вертелов и молоток с пилой.

— Этих, пока переведите куда-нибудь в другое место, — я показал на кутюрье с помощником. А этого свяжите, чтобы не брыкался…

Скажу сразу, палачи из Федориных слуг вышли весьма посредственные. Но недостаток умения, вполне заменял энтузиазм. Впрочем, особо стараться не пришлось, ломбардец сразу поплыл и как на духу выложил всю историю.

Весьма занимательную историю…

В общем, так…

Всех, кто был причастен к похищению сокровищ Карла Смелого, Николя де Монфор пустил под нож. А само золото — решил укрыть до того момента, как уладит все свои дела.

Так как прекрасно понимал, что после предательства бургундского государя находится в очень шатком положении. Опять же, у себя на родине, он тоже был объявлен вне закона.

После того, как сокровища были спрятаны, порешили и остальных. Но один из них по счастливой случайности уцелел — спрыгнул с корабля в море и чудом добрался до берега. Шло время, Монфор подох во время моего поединка, а его оруженосца угробил мой Самуил. Фактически, все концы канули в воду. Я в это время обрабатывал совершенно ложные следы и ничего так и не добился.

Уцелевший парень, когда узнал о смерти Кампобассо, решил наведаться в схрон. Вместе со своим подельником Барези, с которым сошелся за время бродяжничества. Сокровища все еще были на месте, но парочка успела прихватить только цепь и жменю серебряных монет, потому что начался прилив.

Дальше, Барези ничтоже сумняшеся прирезал напарника, но неудачно, при свидетелях. За что его почти сразу повязали и определили в каменоломни на каторжные работы. Дальше вы уже все знаете.

Н-да… а ларчик то просто открывался. И самое интересное, все то время, которое я потратил на бесплодные поиски, чертов клад лежал у меня под самым носом. Правда, его еще надо умудриться достать. Местечко подобрано на загляденье. Где? Да в моей вотчине. На одном из островков сеньории Молен, которую мне презентовал Франциск Бретонский.

Настроение сразу скакнуло до облаков, даже похмелье волшебным образом улетучилось. Я забурился с Лизеттой в мыльню, где наконец закончил то, что вчера начал. И опять начал, и снова закончил. И так несколько раз.

К обеду заявилась из дворца Федора и доложила все новости, а заодно вскрыла подноготную случившегося вчера.

Короче, дом Дре и дом Пентьевр друг друга перемудрили.

Если вкратце, правящая династия решила спровоцировать соперников на мятеж, после чего, на законных основаниях их всех вырезать и тем самым окончательно завершить уже черт знает сколько длящийся конфликт. Как раз для этого и организовали маскарад, куда и пригласили всех Пентьевров, под предлогом примирения.