Граф ищет жену

Уорсли снова пожал плечами и взглянул на Анджелину.

– Я рад, что все получилось, мисс Рул. Если понадобится моя помощь, вы знаете, где меня найти.

Анджелина отчасти была согласна с бабушкой, но решила не говорить об этом. Что сделано – то сделано. И она была очень благодарна епископу. Даже поцеловала его в щеку, когда прощалась.

После ухода гостя Анджелина сказала:

– Бабушка, ты ведь знаешь, что это означает? – Она указала на темно-зеленый кошель, лежавший на диване.

Леди Рейлбридж кивнула.

– Да, конечно. Теперь твой отец может не бояться тюрьмы.

– А я смогу сама выбрать себе мужа!

– Верно. У твоего отца нет причин настаивать на кандидатуре лорда Торнуика. Но прежде чем примешь окончательное решение, хорошенько подумай, дорогая.

Анджелина стала разглядывать свои руки. Увидев на запястье пятно краски, она тотчас же вспомнила, как Харрисон лизал эти пятна, а потом осторожно стирал…

А его ласки и поцелуи… Ох, она никогда не забудет тех чудесных ощущений! Более того, рядом с графом она чувствовала себя прекрасной и желанной…

По прихоти судьбы Торнуик встал между ней и мужчиной ее грез. Но являлся ли таковым капитан Максуэлл? Еще совсем недавно она была абсолютно в этом уверена и твердо знала, что они с капитаном предназначены друг для друга, а теперь… Теперь она очень в этом сомневалась. И дело вовсе не в шрамах, а в том, что она чувствовала, когда видела графа Торнуика.

Глава 26

В твоих словах я ощущаю ярость, но слов не понимаю.

У. Шекспир. Отелло, акт IV, сцена 2

Анджелина позаботилась о больной собаке, затем отправила записку миссис Уонн и только после этого наконец-то переоделась. Затем, сменив платье, тотчас вернулась в гостиную – решила дождаться отца. Но ей не сиделось на месте – она металась то перед окном, то перед камином. Не удержавшись, пошла проверить, как там Молли, Мистер Пит и новый пес. Посмотрела в окно на Раскела и Сэма, обнюхивавших мокрые кусты в саду. После чего вернулась в гостиную и снова начала расхаживать по комнате.

Ближе к вечеру приехал слуга миссис Уонн, забравший больную собаку. Вскоре миссис Бикмор зажгла лампы и подбросила дров в камин. А баронесса вдруг заявила, что больше не может смотреть на внучку, вышагивающую по комнате, и ушла к себе.

Но Анджелина все ждала и ждала: ей не терпелось сообщить отцу хорошие новости. Когда же входная дверь, наконец, отворилась, она почувствовала слабость в ногах и поспешно уселась. А отец о чем-то говорил с миссис Бикмор, очевидно, раздеваясь при этом. Анджелина медленно досчитала до десяти, но все равно не смогла успокоиться. Не смогла даже после того, как сделала три глубоких вдоха.

Взглянув на бархатный кошель-мешочек, Анджелина вдруг вспомнила, что ни разу не прикасалась к нему, после того как бросила на диван, но сейчас, глянув на него, успокоилась. И внезапно улыбнулась, вспомнив про Харрисона. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что она нарушила одно из главнейших светских правил? Ведь леди и джентльмены ни в коем случае не должны заниматься ремеслами и торговлей… Но она все же рискнула – и добилась своего!

– Добрый вечер, Анджелина. Как ты в этот дождливый день?

Девушка тотчас поднялась.

– Все очень хорошо, папа. И для тебя, и для меня!

Отец положил газету на свое любимое кресло, затем подошел к небольшому столику и налил себе портвейна из хрустального графина.

– Говоришь, хорошо? Но разве ты сейчас не должна готовиться к балу?

– Я ждала твоего возвращения, папа.

– Приятно слышать, дорогая. – Мистер Рул взял газету и уселся в кресло. – Мы сегодня поужинаем дома? Или на каком-то балу будет ужин?

– По-моему, мы ужинаем дома, папа.

– Прекрасно! Так мне больше нравится. – Мистер Рул кивнул и сделал глоток портвейна.

И тут Анджелина поняла, что больше не может ждать. Взяв с дивана бархатный мешочек, она сказала:

– Папа, у меня кое-что для тебя есть.

Он отложил газету и с любопытством взглянул на Анджелину. Взяв у нее мешочек, пробормотал:

– О, какой тяжелый… Что тут у тебя?

– Открой же… – Девушка снова начала волноваться.

Мистер Рул развязал тесемки и заглянул внутрь.

– Господи милостивый! – воскликнул он. – Откуда?! Как ты это раздобыла?

Анджелина понимала, что отец ошеломлен. Она и сама несколько часов назад испытала то же самое.

– Я продала свои работы: веера, миниатюры, табакерки, шкатулки, – все, что расписала за последние несколько лет. Здесь достаточно денег, чтобы заплатить все твои долги. Так что ты больше не зависишь от принца.

Мистер Рул в изумлении уставился на дочь. И вдруг, побагровев, проворчал:

– Какого дьявола?… Что ты натворила, девчонка? То есть как это «продала работы»? Как ты могла? Кому? Все твои изделия не стоили десятой части этих денег! Немедленно говори правду!

Анджелина невольно отступила на шаг. Но она все же надеялась, что отец успокоится, когда она все объяснит насчет епископа Уорсли.

– Видишь ли, один знакомый бабушки…