Граф Кавур. Человек, который создал Италию

В последнем послании Анна говорила о соперниках, которые встали на пути. Ее избранник был далеко не идеалом как в части верности и непорочности, так и в увлечении азартными играми. Приехав из первого серьезного путешествия в 1835 году, Кавур стал заядлым игроком в карты и другие азартные игры. В некоторой степени это и неудивительно, поскольку Западную Европу в тот момент просто захлестнула мощнейшая волна игромании. Камилло был частым посетителем казино и игральных клубов, например туринского казино или парижского Jockey Club. Он отлично играл в вист, но много проигрывал и занимал чужие деньги. Неудачи приводили его в бешенство. Однажды, проиграв крупную сумму в Турине, он одолжил деньги у брата, чтобы покрыть другой долг в Париже, но с деньгами сразу же занял место за игровым столом. За время игры молодой человек выиграл или проиграл в десятки раз больше своего первоначального долга и продолжал делать игру несколько ночей подряд, ставя за одну сессию даже больше, чем весь его годовой доход[77]. Было бы неверным утверждать, что наш герой не понимал, что делает. Не единожды он давал слово, что будет контролировать себя и даже порвет с пагубной страстью, но снова оказывался во власти Гермеса.

Микеле Кавур знал об этой наклонности сына и пытался повлиять на него. Упомянутая, например, поездка в Филлах состоялась в немалой степени, чтобы в том числе помочь Камилло оторваться от карточного стола хотя бы на некоторое время. И все же посещения Турина, Парижа, Лондона и других крупных городов всякий раз сопровождались у него новыми приступами игромании.

Во второй половине 1830-х годов у Кавура было сразу несколько романов, например в Турине с замужней дамой Клементиной ди Кастеллетто, а в Париже — с известной французской писательницей и хозяйкой литературного салона Мелани Вальдор, которая ранее имела любовную связь со знаменитым писателем Александром Дюма-отцом. Вальдор очаровалась Кавуром и даже предложила ему переселиться в Париж, но он отказался покидать Пьемонт. Что любопытно: в обоих случаях это были замужние женщины более старшего возраста, состоявшиеся как личности и имевшие статус в обществе. По этому поводу биограф Хердер пишет, что не может не вызывать удивление тот факт, что «Кавур, который в то время был чем-то вроде неудачного ничтожества, уже довольно толстым, умел возбуждать страсти в женщинах, славившихся своей красотой и умом. Обаяние в общении, высокий интеллект и харизма — вот инструменты, какими он не без самолюбования пользовался даже в самые мрачные моменты своей жизни»[78].

Граф Камилло ди Кавур

Кавур-старший был в курсе амурных похождений сына и не раз предлагал тому остепениться и обзавестись семьей. Для этого были все основания — древняя родословная, социальный статус семьи, положение его главы как одного из приближенных короля и занимавшего высокий пост в государственной системе, деньги, связи и т. д. В Турине конечно же нашлись бы семейства, которые принадлежали к аристократическому слою общества и были бы не против породниться с Кавурами. Однако Камилло уклонялся от отцовской настойчивости, объясняя это тем, «что не подходит для этого, поскольку фундаментальная „вялость сердца“ под поверхностной веселостью сделала его тем, кто никогда не сможет дать женщине истинного счастья»[79].

Тем не менее жизнь Кавура состояла не только из потерь, неудач и душевных травм. Он продолжал успешно заниматься поместьем в Лери и реализовывать другие коммерческие проекты, например основал фабрику по выпуску сельскохозяйственных удобрений, завод по производству серной кислоты и других химических продуктов, а также влиятельное сельскохозяйственное общество (аграрная ассоциация), членами которого стали несколько тысяч крупных землевладельцев. В 1837 году по просьбе тети Виктории, овдовевшей после смерти герцога Клермон-Тоннера, он занялся управлением ее земель в Дофине и Франш-Конте. В конце тридцатых годов вместе с отцом Камилло был одним из организаторов пароходной компании на озере Маджоре, а также учредителем банка в Турине (впоследствии положившего начало Банку Италии). Кавур имел отношение к становлению другого банка со швейцарским капиталом, но уже в Генуе.

В это время в континентальной Европе, наряду с промышленной революцией, началось развитие железных дорог. Франция оказалась первой в этой очереди. Во многих абсолютистских государствах новый вид транспорта воспринимался как опасная затея, которая может привести к переносу революционной заразы. Революция, да еще и на колесах! Власти Сардинии вначале также настороженно отнеслись к этой идее. Однако процесс пошел, и в 1845 году Кавур, имевший перед глазами британский и французский опыт, одним из первых подписался на акции компании, начавшей проектировать железные дороги в Пьемонте.