Граф Кавур. Человек, который создал Италию

Кавур убеждал императора, что благо Франции требует восстановления порядка не только на востоке континента, но и в Италии. Наполеон III уже давно желал в мыслях завершить чересчур кровопролитную и затратную Крымскую войну, поскольку основная ее тяжесть легла на французские плечи. Император, как искусный конспиратор, вел свою собственную тайную дипломатию и одобрял политику, ведущую к завершению противостояния с Россией. Теперь его привлекала роль европейского арбитра, так как Франция получила лавры победителя и освобождалась от ненавистной Венской системы. Кавур понимал чаяния Наполеона III и готов был ему в этом содействовать, но Вторая империя должна была оказать услугу и его родине.

Виктор Эммануил II с недоверием отнесся к тайным переговорам своего главного министра. «Я очень огорчен, — с горечью написал 27 ноября по этому поводу Кавур, — и не знаю, что с этим делать»[262]. Через два дня министр добавил: «Я никогда не вел более беспокойной жизни за столь малые результаты. Терпение! Когда я выйду на пенсию, то надеюсь, что эта поездка будет засчитана как кампания, которую провел я»[263].

В Великобритании короля также встретили со всеми почестями. Английская пресса восторженно писала о небольшом свободолюбивом конституционном государстве, которое стало союзником Англии. Несмотря на слухи о грубом, мужиковатом итальянском монархе, король вел себя учтиво и респектабельно. Он стал «фаворитом придворных дам королевы, сама королева была весьма заинтригована его внешним видом и необычной манерой изъясняться»[264]. В Виндзорском замке королева Виктория посвятила Виктора Эммануила II в рыцари ордена Подвязки, а герцогине Сазерленд[265]король показался единственным кавалером ордена, кто «выглядел так, словно только что одержал решающую победу над драконом»[266].

Виктор Эммануил II, 1840–1850-е годы

Кавур желал, чтобы король произвел самое благоприятное впечатление на англичан. Он прекрасно понимал, что от Англии будет многое зависеть в делах Италии в будущем. «Король вел себя как идеальный джентльмен»[267], — не без удовольствия написал Кавур Чибрарио после торжественного приема, устроенного лорд-мэром Лондона в Гилдхолле (Ратуше).

В столице Британии премьер-министр продолжил то, что начал делать в Париже. Он провел с десяток переговоров с членами кабинета министров, политиками и бизнесменами. У него возникла идея сочетать браком своего монарха с одной из родственниц королевы Виктории[268]. Посетил Спитхед, одну из главных стоянок британского военно-морского флота. С представителями Hambros Bank обсудил возможность организовать очередной заем. И все же главное во всех беседах — это укрепление отношений с Великобританией, направленных против Австрии. Особого энтузиазма у англичан это предложение итальянца не вызвало, хотя с главой внешнеполитического ведомства лордом Кларендоном у него установились особо доверительные отношения.

Королева Виктория была довольна Виктором Эммануилом II и остальными итальянцами до такой степени, что решила встать в четыре часа утра, чтобы проводить их.

На обратном пути домой пьемонтцы заехали в Париж. На следующий день, 7 декабря, была устроена охота в Компьене, а вечером Наполеон III побеседовал с Кавуром и попросил конфиденциально написать Валевскому[269], что он «может сделать для Пьемонта и для Италии»[270].

16 декабря 1855 года Австрия направила России ультиматум с предварительными условиями мира, которые были одобрены в Париже и Лондоне. Российскому правительству предъявлялось требование согласиться с этими условиями до 18 января 1855 года[271]. В противном случае Австрия грозилась разорвать все отношения с Россией и вступить в ряды союзников.

16 января 1856 года Александр II принял условия мира, а российское правительство уведомило об этом Австрию. Эта новость разочаровала Кавура и его приближенных. Война закончилась, а Австрия не стала противником Франции и Великобритании. «Момент тяжелый, и я в депрессии, но не обескуражен»[272], — написал Кавур 19 января генералу Ламарморе. Теперь предстояло биться за такой мир, который должен в последующем благоприятствовать Турину в борьбе с Веной.

21 января 1856 года Александру Валевскому передали письмо Кавура, где сардинец говорил о шагах, которые необходимо было предпринять в Италии. Добиваться каких-либо территориальных уступок со стороны Австрии не приходится, размышлял итальянец, поскольку та оказала великую дипломатическую услугу Европе в прекращении войны с Россией. Тем не менее необходимо принудить австрийцев обращаться с Пьемонтом справедливо, а управлять своими итальянскими провинциями менее жестоко. Поэтому дружеский совет со стороны Франции, продолжал министр, может подвигнуть Вену на выполнение этих требований. Франции необходимо оказать давление на неаполитанского короля, чтобы сделать его политику более человечной. Юг Италии превратился в одиозный режим, абсурдный и жестокий. Люди безвинно томятся в тюрьмах и безжалостно преследуются.