Граф Монте Кристо 3 часть

Danglars, raving, threw himself on the goat-skin.	Данглар, рыча от бешенства, бросился на козьи шкуры.
Who could these men be?	Кто были эти люди?
Who was the invisible chief?	Кто был их невидимый начальник?
What could be his intentions towards him?	Какие у них намерения?
And why, when every one else was allowed to be ransomed, might he not also be?	И почему все могут от них откупиться, а он один не может?
Oh, yes; certainly a speedy, violent death would be a fine means of deceiving these remorseless enemies, who appeared to pursue him with such incomprehensible vengeance.	Да, конечно, смерть, быстрая, насильственная смерть - лучший способ обмануть расчеты его жестоких врагов, которые, видимо, наметили его жертвой какого-то непонятного мщения.
But to die?	Но умереть!
For the first time in his life, Danglars contemplated death with a mixture of dread and desire; the time had come when the implacable spectre, which exists in the mind of every human creature, arrested his attention and called out with every pulsation of his heart,	Быть может, впервые за всю долгую жизнь Данглар думал о смерти, и призывая ее и в то же время страшась, настала минута взглянуть в лицо неумолимому призраку, который таится во всяком живом существе, говорящем себе при каждом биении сердца:
"Thou shalt die!"	"Ты умрешь!"
Danglars resembled a timid animal excited in the chase; first it flies, then despairs, and at last, by the very force of desperation, sometimes succeeds in eluding its pursuers.	Данглар походил на дикого зверя, которого травля возбуждает, затем приводит в отчаяние и которому силою отчаяния иногда удается спастись.
Danglars meditated an escape; but the walls were solid rock, a man was sitting reading at the only outlet to the cell, and behind that man shapes armed with guns continually passed.	Он подумал о побеге. Но окружавшие его стены были толще скалы, у единственного выхода из кельи сидел человек и читал, а за спиной этого человека двигались взад и вперед тени, вооруженные карабинами.
His resolution not to sign lasted two days, after which he offered a million for some food.	Его решимости хватило только на два дня, после чего он потребовал пищи и предложил за нее миллион.
They sent him a magnificent supper, and took his million.	Ему подали великолепный ужин и взяли предложенный миллион.
From this time the prisoner resolved to suffer no longer, but to have everything he wanted.	С этого времени жизнь несчастного пленника стала беспрерывным отступлением.
At the end of twelve days, after having made a splendid dinner, he reckoned his accounts, and found that he had only 50,000 francs left.	Он так исстрадался, что не в силах был больше страдать, и исполнял все, чего от него требовали; прошло двенадцать дней, и вот, пообедав, не хуже, чем во времена своего преуспеяния, он подсчитал, сколько выдал чеков; оказалось, что у него остается всего лишь пятьдесят тысяч.
Then a strange reaction took place; he who had just abandoned 5,000,000 endeavored to save the 50,000 francs he had left, and sooner than give them up he resolved to enter again upon a life of privation--he was deluded by the hopefulness that is a premonition of madness.	Тогда в нем произошла странная перемена: он, который отдал пять миллионов, решил спасти последние пятьдесят тысяч франков; он решил вести жизнь, полную лишений, лишь бы не отдавать этих пятидесяти тысяч; в мозгу его мелькали проблески надежды, близкие к безумию.