Граф Сен-Жермен — тайны королей

— Это Токайское — не из Венгрии. Оно — от моего друга, российской

Императрицы Екатерины. Она была так очарована картинами этого слабого

здоровьем человека, изобразившего памятную сцену в Мёдлинге, что решила

послать ему бочонок вина.

Грёффер и Линден остолбенели. Это вино прислал Казанова.

Граф попросил перо и бумагу. Линден принес их.

"Человек-чудо" разрезал лист бумаги на две равные части и, расположив

половинки поудобнее, взял два пера в обе руки.

Он одновременно написал на них одно и то же и сказал:

— Вот Вам мое письмо, сэр. Выбирайте любую из этих половинок. Текст —

один и тот же.

— Это фантастика, — воскликнули оба друга, — строка к строке, двумя

руками одновременно, без малейших погрешностей. Это неслыханное

искусство!

Кудесник улыбнулся. Сложил обе половинки и показал их на свет. Казалось, что только одна надпись была на бумаге — настолько эти записи

соответствовали друг другу, как будто они были оттисками одной гравюры.

Очевидцы были буквально потрясены.

Немного помедлив, граф сказал:

— Я попрошу вас, чтобы одна из этих половинок как можно быстрее была

доставлена Анджело. Через четверть часа он выйдет вместе с принцем

Лихтенштейнским; подателю письма будет вручена маленькая шкатулка...

Сен-Жермен постепенно принял торжественный вид. Через несколько

мгновений он замер, подобно статуе, а глаза его — всегда неописуемо

выразительные — стали вдруг тусклыми и бесцветными. Вскоре, однако, он

вернулся в первоначально состояние, сделал движение рукой, как будто

прощаясь, и сказал:

— Я ухожу (ich scheide — прим. автора). Не навещайте меня. Когда-нибудь

мы еще увидимся. Уже завтра вечером меня здесь не будет. Я очень нужен

сейчас в Константинополе. Затем отправлюсь в Англию, где мне предстоит

подготовить два изобретения, о которых вы услышите в следующем столетии.

Речь идет о поездах и пароходах. Они понадобятся Германии. Затем произойдут

последовательные сдвиги во временах года, особенно яркие изменения ожидают

сначала весну, а потом и лето. Все это — признаки приближения конца времен, завершения цикла. Я все это вижу. Поверьте мне, астрологам и метеорологам

ничего не известно. Для того, чтобы обладать истинным Знанием необходимо

учиться у Пирамид. К концу этого столетия я исчезну из Европы и отправлюсь в

Гималаи. Мне необходимо отдохнуть. И я должен обрести покой. Ровно через

85 лет я вновь предстану перед людьми. Прощайте. Да пребудет с вами любовь

моя.

После этих торжественно произнесенных слов граф вновь махнул рукой.

Оба адепта, подчиняясь неведомой силе, покинули комнату, охваченные

крайним удивлением. В этот момент неожиданно разразился сильный ливень с

грозой. Спасаясь от дождя, они вернулись в лабораторию. Там никого не

оказалось. Сен-Жермен бесследно исчез...

На этом, — продолжает Грёффер, — и завершается моя история. Вот все,

что я запомнил. Странное непреодолимое чувство побудило меня взяться еще

раз за перо и записать все происшедшее именно сегодня, 15 июня 1843 года.

Кроме того, мне хотелось бы подчеркнуть, что эти материалы нигде до сих

пор не публиковались. Под сим и подписываюсь."5

5 Там же, II, стр. 136-162. Остается сожалеть, что напыщенные выводы Грёфера дают повод

для пренебрежительных подозрений в шарлатанстве в умах современных исследователей

оккультизма. Во всяком случае, его способ видения ошибочен. Более опытный исследователь, вполне возможно, по иному описал бы эту встречу, не искажая сути происшедшего. — прим.

авт.

Курьезный характер зарисовок Франца Грёффера весьма примечателен. Из

других источников нами получены сведения, что оба Грёффера были не только

личными друзьями Сен-Жермена, но и розенкрейцерами. И хотя точная дата

состоявшейся беседы отсутствует, мы всё же в состоянии приблизительно

установить ее из контекста другой статьи из того же тома, где сказано

следующее:

"Сен-Жермен посетил Вену в 88, 89 или же 90 году этого столетия, одарив

нас поистине незабываемой встречей и вполне благожелательной беседой".6

Нет никаких сомнений в том, что граф Сен-Жермен, помимо всего прочего,

был также и розенкрейцером. Масонская и мистическая литература прошлого

столетия изобилует всевозможными доказательствами его тесных контактов с

выдающимися розенкрейцерами Австрии и Венгрии. Это мистическое

движение возникло, главным образом, в государствах центральной Европы. На

всем протяжении истории под покровом различных религиозно-мистических

течений этот орден стремился к распространению Священной Науки и Знания, в

которые были посвящены некоторые из его Высших Наставников, выполняя

тем самым завет единой Великой Ложи, призванной к управлению духовной

эволюцией человечества. Доказательств существования Учения, которое

оставил нам Сен-Жермен, — великое множество, и некоторые из них

цитируются госпожой Блаватской с упоминанием о некоем "Зашифрованном

Розенкрейцеровском Манускрипте"7, принадлежавшим нашему мистику. Она

отмечает также совершенно восточный характер взглядов, которых

придерживался Сен-Жермен. Тот факт, что Сен-Жермен обладал этой очень

редкой рукописью, доказывает занимаемое им положение.

6 Там же, III, стр. 89

7 Тайная доктрина, II, стр. 212, 3.