Граф Сен-Жермен — тайны королей

Вернемся к "Тайной Доктрине"8. Мы обнаруживаем, что он обучал

"Числам" и их значениям, и это важное обстоятельство связывает его с

Пифагорейской школой, учение которой было чисто восточным. Эти эпизоды

представляют глубочайший интерес для исследователя, ибо они подтверждают

наличие единства в, казалось бы, невообразимо далеких друг от друга духовных

обществах, внешне и по названиям различных, однако, по сути благих

устремлений имеющих между собой очень много общего. На первый взгляд

кажется, что удастся достигнуть гораздо большего в духовной практике, если

все эти маленькие группы объединились бы в одно огромное Общество.

Однако, в свете истории восемнадцатого столетия, причины подобного

"разобщения" становятся более понятны. В Австрии, Италии и Франции вовсю

свирепствовали иезуиты, проявляя крайнюю нетерпимость к возникновению

пусть даже небольших собраний людей, заинтересованных в оккультном

знании. Германия и Англия погрузились в пучину войны. И многие

исследователи духовных наук в этих странах сразу же попадали под подозрение

в неблагонадежности. Таким образом, малые организации подвергались

меньшей опасности быть разгромленными, и вполне очевидно, что Сен-Жермен

посещал многие из них, неустанно проповедуя и наставляя. О его постоянных

контактах с масонскими кругами в нашем распоряжении имеется достаточное

количество свидетельств. Обратимся, например, к сообщению господина Бьори-

сталя в его путевых заметках:

"Мы гостили при дворе наследного принца Вильгельма Гессен-

Кассельского (брата Карла Гсссенкого) в Ханау близ Франкфурта.

Вернувшись 21 мая 1774 года в замок Ханау, мы обнаружили там лорда

Кавендиша и графа Сен-Жермена. Оба они только что прибыли из Лозанны и

направлялись в Кассель и Берлин.

С этими джентльменами мы познакомились в Лозанне в доме Бролио."9

8 Там же, II, стр. 616, 617.

9 Bj"ornstahl J.J., Reise in Europe in 1774.t.v. pp. 229. 237

Это заявление является весьма интересным, ибо наглядно показывает нам,

что Сен-Жермен продолжал поддерживать тесные связи с семейством

Бентинков, с которым он познакомился еще в 1760 году в Гааге.

Масонский друг10 поделился со мной следующей информацией и

выдержками из писем, которые ему удалось найти в масонских хранилищах

королевской библиотеки Вольфенбюттеля. Он пишет:

"С этой почтой я посылаю Вам фотокопии письма графа Уэлдона герцогу

Фридриху Августу Брауншвейгскому, племяннику Фердинанда

Брауншвейгского и письма Фридриха II, короля Пруссии, его дяде".

Доктор К. Вебер на страницах своей книги11 сообщает следующее:

"В октябре 1776 года он прибыл в Лейпциг под именем Уэлдона и

предложил Городскому Совету воспользоваться многими секретами, которые

удалось ему собрать во время странствий по

Египту и Азии."

10 Langveld L.A. — Гаага.

11 Weber (Dr. K. von) "From four Centuries",vol.I, p.317.

Письмо Уэлдона находится в Вольфенбюттельской библиотеке (не в

архивах). Там же я нашел и множество иных интересных писем. Все они,

однако, адресованы масонам, да и авторы зачастую также являются масонами.

Среди них — письмо от Дюбоска, лейпцигского камергера, который 15 марта

1777 года писал Фридриху Августу Брауншвейгскому:

"После таинственной задержки этот Сен-Жермен, известный в

настоящее время под именем Велдона (Уэлдона) и уверяющий нас в том, что

его настоящее имя принц Ракоци, соизволил-таки принять решение и связаться

со мною".

В письме министра фон Ворма за 19 мая 1777 года из Дрездена мы имеем

следующее сообщение:

"За те две недели, что провел в Лейпциге, я пытался выяснить намерения

знаменитого Сен-Жермена, который в настоящее время скрывается под

именем графа Велдона и кроме того, именно благодаря моей просьбе он

находится здесь и согласен даже немного повременить с отъездом. Лет же

ему, как я выяснил, около шестидесяти-семидесяти.""

Оригинал письма Сен-Жермена был сфотографирован и сопровожден

соответствующим переводом. Благодаря церковным книгам нам уже известно

то обстоятельство, что он имел право называться и был известен повсюду, как

граф Уэлдон. Приняв во внимание все вышесказанное, мы переходим, наконец, к самому письму:

"Монсеньор,

Не будете ли Вы так добры уделить несколько минут тому, что я

намереваюсь ныне открыть Вам. Я весьма огорчен тем, что господин советник

Боек использовал средства, которые весьма мне неприятны, с целью убедить