Графиня фон Мален

– Знаю, – прорычал Волков, – знаю. То купчишки богатые из Нижних земель или из Экссонии, а может, и те и другие вместе. Поганые еретики, сволочь, торгаши. – Тут кавалер, нагнувшись, схватил гостя за плечо, подтянул ближе к себе, заглянул ему в лицо и щелкнул пальцами перед носом Коэна. – Вот так пальцами щелкну и буду знать их имена. Это не я не знаю, с кем связываюсь, это они не знают, с кем связываются. – И взгляд его в это мгновение так холоден был, так страшен, что Коэн попытался отстраниться, но кавалер держал крепко. – Что твои купчишки мне сделают? Войну затеют? Горцам еще денег дадут? Это им дороже потерянного серебра станет, много дороже. А если я еще и побью горцев? Тогда вообще, считай, деньги на ветер кинули. Или что, сеньору моему на меня пожалуются? – Кавалер только усмехается. – Что еще? Убийц наймут? Так это им денег не вернет, а я про то опять же узнаю. И такое им устрою, что они кровью блевать будут, а их дети язвами изойдут. Ну, говори, жид, чего еще мне бояться от твоих влиятельных людей?

– Коли так, то нечего вам бояться, господин рыцарь, – разумно предположил гость, вставая.

– Ну а раз ты так считаешь, то иди и напиши дружкам своим про это, – успокаиваясь и выпуская гостя, произнес генерал. – Ступай, пиши. Дурак старый! Бог свидетель, ждал тебя как гостя желанного, а теперь видеть тебя не хочу. Убирайся.

Наум Коэн уходил, кланяясь и кланяясь, чтобы больше не злить яростного генерала. А когда ушел, кавалер откинулся на спинку стула и вздохнул: «Жаль, что ушел. Я уже думал, что он хоть малость поторгуется за серебро. А он о том и словом не обмолвился, наверное, взялся для купчишек это серебро у меня отобрать за долю для себя. И не вышло. Вот купить и не попытался. И опять я ярился, готов задушить уже был вора этого. А гнев – это грех. Агнес и монах в один голос велят держать себя в руках. А как тут удержишь? Один воры вокруг. Одни воры».

Как стало темнеть, поехали в купальни. С Волковым из молодых господ были Георг Румениге, Рудольф Хенрик, Людвиг фон Каренбург, самый юный из всех Курт Фейлинг и, конечно, тот, кто брался устроить вечер, – Стефан Габелькнат. В охрану кавалер взял сержанта Хайценггера и четверых гвардейцев.

Ночь стояла теплая и тихая, безветренная. До купален доехали, когда уже на небе появилась луна. Въехали в ворота, в большой двор. Красивое большое здание со множеством больших окон, из которых лился свет и едва-едва слышно доносилась музыка.

У ворот их встречал богато одетый господин.

– То Карл, наш распорядитель купален, – сказал Габелькнат, помогая Волкову спуститься с коня. – Карл, дамы прибыли?

– Отчасти, господин. Лишь четыре пока, они в главной зале, – отвечал тот с поклоном.

Молодые люди заметно волновались, шутили, толкались, поправляли одежду и прихорашивались, вели себя, как и положено молодым людям перед встречей с женщинами. А Волков не прихорашивался. Он уже был далеко не молод, раны старые на лице и голове, хромота… Что тут поделать? Дамам придется принять его таким, каков есть.

При входе его встречали сразу несколько людей. Все низко кланялись. Габелькнат сразу представлял их кавалеру:

– Мейстер Маркус, глава наших музыкантов.

– Что господин генерал желают слушать? – спросил музыкант.

– Веселое, – отвечал кавалер, даже не задумываясь, – только веселое, и еще играйте танцы, и пусть барабаны бьют потише, они мне на войне надоели.

– Все так и будет, – с низким поклоном произнес мейстер Маркус и ушел.

– Наш виночерпий, Габриель, – продолжал Габелькнат.

– Вин у нас целый погреб, с какого изволите начать вечер?

– С токая, и мадеру поставьте на стол, херес тоже.

– Это всё вина крепкие, дамы могут и захмелеть, – предупредил виночерпий.

– То и надобно, – отвечал кавалер. – Впрочем, поставь то, что любят дамы.

Тут он увидал еще одного человека в летах. В хорошей одежде, с большой плоской шкатулкой под мышкой, тот низко кланялся генералу.

– А это кто? Может, лекарь какой? – спросил кавалер у Габелькната.

– То ювелир, Шнейдер. Мы дозволяем ему тут у нас торговать.

– Ювелир торгует в купальне? – удивился кавалер и спросил у Шнейдера: – Неужто у тебя тут что-то покупают?

– Так иногда случается, господин генерал, – снова кланялся ему ювелир и при этом улыбался.

После кавалера провели в большую залу с неглубоким бассейном и множеством ванн, деревянных и каменных. У бассейна уже был накрыт богатый стол, и за ним сидели четыре дамы.

– Я же просил больше женщин, – произнес Волков негромко, внимательно разглядывая дам.

– Не волнуйтесь, сеньор, будет больше, не все еще приехали, – обещал Габелькнат.

И вправду, тут же в зал вошли еще две девы в замысловатых головных уборах, и даже это были не все – пока генерал знакомился с красавицами, пришла еще одна, а пока все рассаживались, в залу впорхнули еще две совсем молодые девицы лет пятнадцати-шестнадцати.

– Сабин, а где же ваша вечная подруга Эльвира? – воскликнул Габелькнат, вставая и приглашая опоздавших за стол.