Графоман

Мне не следует называть все своими именами. Мне следует быть беззаботным, как в двадцать лет. Я продолжаю строить планы на будущее. Я еще не начинал жить.

Мой мозг застывает и работает только по привычным схемам. Любая новизна пугает меня.

Я не способен на творчество. Мои имитации никого не обманут.

У меня много претензий к богу. Из-за него я проживаю жизнь графомана. Мой день состоит из бесполезных усилий. Я не способен добиться результата.

Мой текст такой же странный, как и я сам.

Человек, воображающий себя незаурядным, в своих текстах оказывается примитивен и прямолинеен.

Что обо мне можно подумать после моих рассказов? Нормальный человек не расскажет правду о себе. О таком думаешь только перед сном.

Мое писание – это попытка обмануть судьбу. Судьба сделала меня глупым чиновником. Я пишу на работе. Моя творчество – лишь форма протеста против предназначенной мне ничтожности. В тридцать три я занимаюсь работой, с которой справится двадцатилетний. Я выгляжу жалким.

В тридцать три не следует начинать. Я заканчиваю. Стать писателем в тридцать три – это очевидное подтверждение бездарности. Все обязаны жалеть того, кто начал печататься в тридцать три. Какой смысл подтверждать свою глупость?

Мне указали на мое место. Я знаю, что они правы. Я не ропщу. Меня унизили, а я не смог возразить. Я никогда не возражаю. Я жалкий и не люблю привлекать к себе внимание. Я не прощу им свои обиды. Ни одну из обид. Моя нормальность – только маска. Очень скоро я начну забывать вчерашний день. Как мне жить в таком состоянии? Нужно уметь мстить. У меня есть причины для мести. Я ненавижу нормальных. Я обязательно захочу отомстить им. Кому еще мстить за свое убожество? Мне не дотянуться до шеи бога.

В тридцать три из ожидания уходит смысл. Смысл также исчезает из завтрашнего дня. Я говорю о грустном спокойно. Я решил, что в терпении есть смысл. Я выгляжу так, как и должен выглядеть обреченный человек. Судьба безжалостна к слабым. Мне необходимо записать каждое свое отчаяние. Важны подробности. Я стараюсь быть тщательным.

79

Правила графомана.

Очень важно подниматься утром в одно время.

Все другие рекомендации менее важны.

В тридцать три я научился притворяться обычным. Своих демонов я направляю в литературу. Я так живу в своем маленьком графоманском мире.

Я никогда не ощущал себя своим среди обычных людей. Мне не интересны их заботы. Их страсти оставляют меня равнодушным.

Я могу описать только жизнь графомана. В моем описании важны подробности. Мне безразличен итог моего творчества. Я просто не смогу выжить без помощи слов. Слова – это костыли, с помощью которых я иду по жизни.

Договориться со мной сложно. Графоманы всегда замкнуты и держатся отдельно.

У человека больные отношения с реальностью. Он не сможет вылечиться. Он умрет ненормальным. Так говорят обо мне.

– Ничего не значат твои неудобные слова.

Врач повторяет это часто.

Я никогда не выберусь из скорлупы своей графомании. Я честно пытаюсь творить каждое утро. Именно такой я представлял свой вариант счастливой жизни. Я выжал максимум из условий судьбы, предложенных мне богом.

Меня легко обидеть словом. В реальности нет ничего более опасного для меня, чем слова.

Я старательно ограждаю себя от жизни. Я знаю, что мне не нужно. В будущем не должно быть сюрпризов.

Я старательно записываю мысли о вечном. У меня не много таких мыслей. Приходится ценить каждую. Книга должна быть в красной обложке. Красный цвет обжигает.

Я служу творчеству. Бог не замечает усилий графомана. Но я расскажу ему об этом. Моих слов он тоже не захочет услышать.

Я оказался более жалкой версией своего отца. Я это терплю. Я готов терпеть все в своей жизни.

Я все еще бьюсь в запертую дверь. Она никогда не будет открыта. Я провел свою жизнь в бесполезных усилиях. Десять лет в пустоту бездарности. Я записываю каждую мысль. Когда ты графоман, у твоих записей нет выбора. Я помню о беспомощности своего ума. Даже если я об этом забуду, мне напомнит надпись на стене у кровати.

Я не знаю, что делать с опытом своей жизни. Это бесполезный и незавидный опыт.

Я могу только то, что делаю. Я бесполезен для всего остального.

Текст должен жить сам по себе, отдельной от бога жизнью.

Я могу сломать свою реальность только с помощью слов. Мне следует торопиться. Мои силы заканчиваются.

Время сделает ничтожным любой сюжет. Не устаревают только метания человека в пределах самого себя.

Я продолжаю метаться в пределах самого себя. Я тщательно записываю все возникающие проблемы. Я не смогу поделиться со своим читателем никакой другой информацией.

Любое сюжетное произведение – одноразовая история. Мне необходимо быть сложнее, чем я есть.

Бунт графомана. Никогда не следует мириться со своей судьбой.

Мне необходимо создавать мыслительный вирус с помощью слов. Мне необходимо взламывать людей через мозг с помощью слов.

80