Графоманка

- Ты смотри, аккуратнее там! - предупредил он хрипло и даже, казалось, ревностно. - С феминистками это не работает, они начинают драться сразу. Я за это дважды уже получал, даже Сталину досталось.

- Феминистки, которые за эмансипацию, почти всегда проигрывают женщинам. - Руки Марии скользнули под края Лериного неглиже, стягивая ткань с плеч, обнажая их для Графа. - Их зубы заточены на мужчин и на их место в социальном рейтинге. Системная ошибка. Парадокс. Но комплименты, подарки, знаки внимания и поцелуи от женщин домогательствами, унижающими достоинство, у них не  считаются.

Новодворская уже плохо различала некогда знакомые слова. Потяжелевший затылок лёг в чью-то ладонь. В другой оказалась ее, ставшая чувствительной до боли, грудь  и только по температуре Лера поняла, что обе ладони принадлежат Марии. Руки ее были прохладными, отчего горящую в лихорадке Леру пробирало дрожью до мозга костей. Персиковые губы снова накрыли рот, язык осторожно скользнул по сжатым зубам. Лере показалось, что хозяйка знойного аромата слегка усмехнулась.

Литература воспитала в Лере убеждение, что поцелуи без любви это и есть та самая пошлость, которую должна избегать любая приличная и уважающая себя девица. Но ни в одной книжке она не встречала нравственных инструкций к женским поцелуям. Если губы Графа внушали угрозу и вызывали желание… обороняться, то как нужно было относиться к губам Марии?

- Тебе очень идёт возбуждение, - отвесила комплимент рыжая ведьма и пустила пальцы бродить по Лериным эрогенным зонам.

- Слышал, что ни один мужчина не лижет так, как это делает женщина. Это правда? - Граф опять напомнил о своём участии в половом эксперименте над Новодворской. Которая, к слову, не в силах была его остановить - огни потолочных светильников завихрились над пылающей головой, затягивая в воронку обморока.

- Девяносто процентов мужчин не умеют обращаться с женской вагиной. Зато прекрасно знают, как нужно сосать, - томно проговорила Мария Лере в ухо. - Я их делю условно на два типа: комбайнеры - они прут по ней, как по пашне, и виолончелисты, которые пиликают там свою партию, иногда мимо всей оперы. А Глеб… Глеб не в счёт. Это единственное, что он делает, как женщина. Хочешь, я покажу тебе, как он это делает?

- Решайся, девочка! - услышала она голос, как раскат грома над сознанием. - Или Маша сейчас, здесь, или я - потом, когда ты захочешь!

Воронка разорвалась, рассыпалась звоном осколков по полу. Руку окатило чём-то мокрым, прохладным. Лера подскочила, заворачиваясь одной рукой в халат, второй - стряхивая с его рукава вино. Видимо, перед самой отключкой, Новодворская взмахнула крыльями и снесла с бара сразу два бокала.

- Нет, Глеб, ей в лесбиянки рано. Она ещё в мужчинах разочароваться не успела. Вся надёжа на тебя, - нарушила тишину Мария, поправляя на себе платье. - Очень чувственная дикарка. Но с ней у тебя будут проблемы…

Стыд вернулся, но такой силы, что Новодворскую накрыло с головой. Почти до слез. Волна, правда, быстро откатила, но оставила осадок обиды и злости на всех участников бесчеловечного эксперимента. На себя, кстати, тоже.

- Знаешь что, Глеб, - процедила Лера, совладав немного с эмоциями, -  а не попробовать ли тебе однополые отношения на пути к моей женщине? Вдруг тебе понравится, глядишь и потребность в ней сама собой отпадёт!

Она стянула потуже под подбородком ткань и, держа голову как можно выше, направилась к лестнице, с трудом подавляя желание припустить со всех ног.

- Ты вроде за помощью приходила? - бросил Граф, провожая ее взглядом.

- Спасибо, обойдусь! - буркнула Лера, плохо понимая куда идёт.

- Да погоди ты! - он схватил за мокрый рукав. - Пошли, - и, не отпуская, поволок за собой по лестнице. Лера даже не пыталась вырваться - халат при сопротивлении мог остаться у него в руке, а Лере совсем не улыбалось опять бегать по особняку в одних мокрых трусах.

Граф подвёл к двери на втором этаже, к комнате прямо под «ее» спальней. Открыл дверь, затаскивая ее внутрь, включил светильник. Помещение было похоже на опочивальню Графа.

Нет!

Лера рефлекторно потянула на себя локоть, отступая.

- Это моя комната, - подтвердил он догадку. - До завтра меня не будет, можешь спать спокойно. А утром придёт Гога и откроет тебе твою комнату.

И вместо того, чтобы пожелать спокойной ночи и выйти, как обещал, Граф притянул Леру за рукав к себе. А она на этот раз не стала спорить. А смысл? После того, что вытворяла там внизу всего десять минут назад?

- Ты назвала меня по имени, Лера… - обжег он шёпотом висок. - Может, повторишь? Не так много я прошу за свою чистую… кровать.