Графоманка

Темнота сгустилась. А из глаз брызнули слёзы с искрами, когда тварь вцепилась клешней в волосы и опрокинула на что-то спиной. Скальп горел от боли. Все мысли были где-то под лопастями вонючего упыря, накручивающими пряди ее волос как на винт. От боли это были слёзы или от страха и отчаяния - уже  не имело значения. Она молила только об одном: чтобы всё поскорее закончилось. Но, вероятно, тварь зависла на распутье, вспомнив, что третьей руки не дано, и что нужно определиться, какой из двух поручить расстегнуть ширинку и подготовить все для проникновения. Руку, сжимающую рот заменила влажная, въедливая, как хлорка, слюнявая пасть, обдала смрадом и вцепилась в губы.

Омерзение тошнотворной волной подкатило к горлу. Лера решила что сейчас тот самый переломный момент для идущего на дно человека: или она сдаётся, или  предпринимает последнюю попытку вынырнуть. И она забарахталась под тварью, будто и правда тонула.

Вынырнула. Глотнула судорожно обжигающего легкие воздуха и заорала, так, как если бы нужно было остановить криком несущийся в лоб товарняк.

- Аааааааа! Глеееееб! - мысленно поблагодарила судьбу, что Граф не Всеволод какой-нибудь.

Услышал ее Глеб или нет? Зато теперь забрезжила надежда, что может, хоть кто-то услышал. Ибо она старалась. Даже тварь трухнула. Зашипела, словно ее святой водой окатили. Перестала лезть щупальцей под платье - вернула ее на рот.

- Замолкла, сука! - отрыгнул Рудимент, шевеля огромными волосатыми ноздрями.

Но, то ли этот глоток придал Лере сил, то ли, задрав ей платье, чёрт не подумал о защите своих тестикул от ее колена. Тварь икнула и замерла. Тут Новодворская и осознала, что в левой руке по-прежнему сжимает туфлю. Или туфель? Грамотность в условиях выживания отключается, как бесполезная функция.

Каблук звонко тюкнул о черепную коробку. Звук был громкий, но не настолько, чтобы тварь обрела способность к левитации. Тем не менее, она взмыла над Лерой и… исчезла.

В проем двери, сквозь горькую муть слез, бил яркий свет. На его фоне тень огромного волка душила тень гиены, которая даже не дёрнулась.

Затопали ноги по коридору. Не меньше трёх пар. Вспыхнули верхние люстры, блеском своим вырезая зрение из воспалённых глаз.

Сглатывая подступающую тошноту, Лера попыталась принять вертикальное положение. Пространство вокруг сначала пошло синими пятнами, а потом соткалось в живого Графа. Который, сняв с себя пиджак, накинул ей на плечи. Только тогда Лера заметила, что ее декольте значительно углубилось благодаря разорванному лифу.

Возникший на пороге глава достал телефон, поднёс к уху и сухо, но твёрдо проскрежетал в трубку:

- Поднимись на второй, тут прибрать надо тихо.

Остальное выпало из памяти.

Очнулась Лера сидя в салоне чёрной глянцевой колесницы Графа, тщетно сражаясь с неуправляемым ознобом и икотой. Попросила бы воды у водителя, но голос пропал. Похоже, что она его сорвала.

Она потеряла ощущение движения времени. Долго ли находилась в машине, она не понимала. Все будто замерло, остановилось. Луна, звёзды. Ветер застыл в ветках. Даже водитель выглядел, как замороженный кусок мяса.

Колесики снова зашевелились, когда дверь салона открылась и кожа заднего сидения скрипнула под Графом.

- На Сахарова давай, - велел он оттаявшему водителю и посмотрел на съёжившуюся рядом Новодворскую. - Испугалась? - зачем-то поинтересовался, прекрасно понимая, что у неё от пережитого зуб на зуб попадает. Но стрельцы очень чувствительные и горделивые натуры. Поэтому они врут наперекор, отвечая даже на риторически-безобидные вопросы.

- Нет! - звякнула Лера челюстью и попыталась шёпотом перевести тему: - К-куда мы едем?

- Ко мне на квартиру. Переночуем там. Завтра отвезу тебя домой. В Москву. На Мальдивы. Куда скажешь. Сегодня ты со мной. Моя.

- Глеб…

- Лучше молчи сейчас!

- Я хотела только спросить, - просипела Лера, чувствуя как пухнет кончик носа от подступающих слез. И не дожидаясь разрешения, продолжила: - Я убила человека?

- Что? - Граф скривил жесткие черты в выражение крайнего удивления. Лера решила, что ему не стоит играть в больших и малых театрах.

- Я его убила или ты? - кое-как выжала сухими связками.

Он резко притянул ее к себе, врезал в себя, вдавил в корпус железной рукой. Уткнулся в макушку носом и выдохнул хрипло:

- Ты никого не убивала. Тем более - человека. Всё, Лера, на сегодня разговоры закончены. Больше ни слова.

- Глеб, - Лера вспомнила, что хотела сказать кое-что важное, срочное, - они хотят тебя…

- Лера! Заткнись, твою мать! Ни слова. Пока я не разрешу…

Глава 36

Глава 36

Если вдруг по спине мурашки -

это я за тобой стою…