Грайлок - мир грехов

- Туйвин, - позвал маг, - подойди, будешь помогать. Морт, оставайся, где стоишь. Эй, истинные люди, проследите, чтобы он никуда не совал свой нос!

Картарх с молодым соотечественником переглянулись, младший положил ладонь за рукоять ножа, торчащую из-за пояса. Морту пришлось стоять и ждать, пока маг с коротышкой роются в старинных манускриптах и свитках. Призрачными облачками поднималась пыль, шуршали страницы… Наконец чародей издал неопределенный звук, он что-то нашел. Указал Туйвину толстую книжищу:

- Неси за мной.

Сам Лайк не мог утащить эту тяжесть, одна его рука была занята кристаллом. Исследования продолжились за столом. Туйвин водрузил фолиант среди высохших чернильниц, пыльных пергаментов и облезлых гусиных перьев. Подчиняясь приказам старика, стал листать. Наконец маг отодвинул помощника и углубился в чтение.

- Это оно? - тихо спросил Туйвин. - Но ведь здесь же… на обороте…

- Значит, он не должен… - маг прошептал что-то еще, но Морт не расслышал конец фразы.

Потом маг кивнул, Туйвин вытащил нож и склонился над книгой. Морт догадался, что коротышка надрезает пергамент, чтобы унести с собой только одну страницу. Но на этом дело не кончилось, Туйвин вернул книгу на место и занялся следами - рукавом стал обмахивать пыль, чтобы все книги на ближайших полках приняли одинаковый вид. Иначе та, которую он лишил страницы, оказалась бы слишком заметной, на ней-то пыли теперь было куда меньше.

Лайка заинтересовали свитки, он раз за разом разворачивал и пробегал глазами старинный текст, возвращал свиток Туйвину и искал что-то еще. Несколько раз Морт видел, что маг перечитывает текст снова и снова, шевелит губами - зазубривает наизусть. Один-единственный свиток старик прихватил с собой - вдобавок к вырванной странице. Сыны истинного народа переминались с ноги на ногу - они понимали не больше Морта, и им очень быстро надоело. Один лишь Махаба сохранял спокойствие. Эйбон стоял неподвижно, только глаза шевелились. Он не своди взгляда со старика, однако не задал ни единого вопроса.

Вот чернота в высоких стрельчатых окнах библиотеки сменилась густо-синим оттенком. До рассвета было еще далеко, однако ночь подходила к концу, и следовало поторопиться. Картарх напомнил Лайку об этом, и старик тяжело вздохнул:

- Какие богатства… трех жизней не хватит, чтобы прочесть все, что здесь собрано. Даже если читать лишь то, что заслуживает внимания… Ну что ж, я получил, как будто, все, что желал. Мы можем уходить.

***

Ахагал настаивал, что в поход выступить лучше днем позже, хорошенько подготовившись. Но серый маг твердо решил отправляться на рассвете, сразу после возвращения в Квартал-без-императора. То ли он опасался, что владыка истинного народа передумает, то ли боялся, что использование его магического кристалла могло оставить следы в Джагайе, и это привлечет внимание местного золотого мага. И то, и другое предположение было небезосновательным, но сам Лайк объяснял спешку тем, что он хочет попасть во владения Зимы за Тархийскими горами как можно раньше, чтобы за лето успеть очистить землю от снегов. Любой день моет оказаться решающим - так он говорил. Хотя, на взгляд Морта, это не имело смысла - если кристалл Галдерберна исправен, и если Лайк сумеет с ним управиться, то один день ничего не решает. Упорство, с которым Ахагал старался оттянуть на день уход Лайка, тоже выглядело подозрительно, здесь всякий не выдавал своих мыслей, не договаривал до конца и умалчивал о собственных целях… Наверное, честен был лишь Морт - по неведению. Он знал меньше всех, и ему меньше всех приходилось скрывать.

Солнце уже проделало большую часть пути к зениту, когда они отправились в путь. К четверке путешественников присоединились двое посланников Ахагала - те самые молодые мужчины, что провели в библиотеку дворца. Звали их Матиал и Глетхо, и они казались Морту похожими, словно братья. Возможно, парни в самом деле приходились друг другу родней, в Квартале-без-императора браки между родственниками не были под запретом, и истинный народ вполне можно было считать большой семьей. Но скорей, они просто были похожи как представители одного племени, которые чужеземцам кажутся на одно лицо.

Махаба, ворча, снова взялся за рыцарский доспех, зато Лайку больше не нужно было скрываться. Он сказал, что, хотя золотые маги его выслеживают, как и прежде, однако обращают внимание только на прибывающих в город, но не на покидающих его. Стало быть, теперь более рискованно скрывать свою принадлежность к братству дороги. Морту велели укутать лицо под просторной накидкой - незачем дразнить истинных людей джагайским обликом.

Итак, Лайк снова увенчал посох кристаллом, Махаба со стонами и грохотом железа взгромоздился на Круста, Морт накинул на голову широкий белый платок на манер гирхийских кочевников… а у черного ослика прибавилось поклажи - теперь тащил пожитки шестерых путников. Впрочем, парни взяли с собой немного.

- Они замерзнут, - предупредил Лайка Морт. - Здесь такая жара, они ничего, кроме жары, не знают. Холод во владениях Зимы их убьет.