Гракх Бабёф и заговор «равных»

Продолжали выходить газеты Бабёфа «Трибун народа» и «Просветитель народа». В целом их содержание было тем же, что и в предыдущий период, - многократное воспроизведение тезисов о преступности и шаткости режима Директории, пагубности Конституции 1795 г., о необходимости раскрыть глаза народу на его страдания и организовать массовое выступление против правительства. Однако можно отметить и некоторые изменения. Бабёф все больше внимания уделял солдатам, а № 41 «Трибуна народа» полностью представлял собой обращение к армии{392}. Гракх также стал чаще говорить о якобинцах, об ошибочности позиции тех, кто настроен против них, о незначительности расхождений во мнениях среди патриотов вообще: между разными группировками радикалов, утверждал Бабёф, есть лишь «легкое различие»{393}, «простые разногласия»{394}, раздуваемые врагами свободы и вредные для общего дела. Хотя он и упоминал о существовании некоего «Союза равных»{395}, но абсолютное равенство и коммунистические идеи больше не пропагандировал, призывая вместо этого сплотиться вокруг Конституции 1793 г.{396} Более того, в стремлении привлечь союзников Бабёф даже отступал от своей коммунистической программы. Так, в № 41 «Трибуна народа» он привел обращение патриотов Арраса к Совету пятисот с требованием выполнить обещание о предоставлении солдатам земельных участков из национальных имуществ{397}. Чаще обращаться к теме раздела национальных имуществ рекомендовалось и бабувистским военным агентам{398}. А в № 43 Бабёф выступил с опровержением слухов о том, что его сторонники требуют «разграбления даже самой мелкой лавчонки и самого скромного хозяйства: напротив, мы хотим восстановить и укрепить их»{399}.

К выводу о том, что на коммунистических идеях внимания лучше не акцентировать, пришел и Гризель. В обращении к Тайной директории, посвященном агитации среди солдат, он писал: «Не следует, однако, слишком много говорить об абсолютном равенстве, ибо начальники, шуаны, уже с давних пор до такой степени восстановили военных против этой системы, что они не только считают ее неосуществимой, но и вообще полагают, что она является верным признаком для опознавания роялистов. Это кажется странным, но, тем не менее, это так»{400}.

Отказ от акцентированной пропаганды коммунистических идей на страницах «Трибуна народа» и выдвижение на первый план лозунга о Конституции 1793 г. показывают, что Бабёф, очевидно, тоже осознавал те трудности, о которых писал Гризель. В то же время, развивая свои идеи о народе как объекте, а не субъекте политических процессов, Гракх, похоже, все больше сживался с мыслью о том, что неразумными массами можно и нужно манипулировать, не останавливаясь даже перед прямой ложью. Так, захваченные у него во время ареста бумаги свидетельствуют о том, что заговорщики готовы были хитрить отнюдь не только в том, что касалось их коммунистических целей.

В ходе восстания предполагалось добиваться определенных целей, используя ложные слухи. Так, в Гренельском лагере, чтобы поднять солдат, планировали запустить слух о том, что Венсеннский уже перешел на сторону народа, а в Венсеннском - наоборот{401}; народу же было бы сразу же сказано, что восстали оба{402}. Также следовало говорить о том, что директора и Законодательный корпус уехали из Парижа и двинули на него армию, чтобы вернуть короля (как это похоже на запущенную термидорианцами легенду о Робеспьере- короле!){403}. Сохранился документ с говорящим названием «Основное мнение, чтобы запустить (faire circuler) среди патриотов». Согласно ему, предполагалось внедрить слух о подготовке новой Варфоломеевской ночи для патриотов и о том, что правительство планирует ходить по домам и убивать демократов под видом поисков эмигрантов{404}.

Если с народом Бабёф не собирался быть честным, то что уж говорить о противнике! В одной сохранившейся заметке идет речь о том, что, чтобы запутать правительство и роялистов, не следует позволять им раньше времени догадаться об истинных целях восстания. Поэтому на шапках восставших вначале будут надписи: «Долой тиранов», «Армия народа» и «Народное возмездие». Роялисты, видимо, должны принять восставших за своих и не сопротивляться. Только после победы появится лозунг Конституции 1793 г.{405} Складывается впечатление, что той самой скрываемой целью уже стала именно она, а не коммунизм. О «совершенном равенстве» в заметке нет ни слова.