Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

А вот и девушка достала бутерброд
С каким-то маслом, тихий рот раскрыла…
<…>
А полы длинные роскошного пальто
До пола влажного свисают,
Когда она, жуя свой бутерброд,
Жевала бутерброд

, куда-то вдаль смотрелаИ бутерброд свой с маслом ела, ела…

Владимир Кучерявкин. «О Господи, красивы эти облака…»

[880].

В следующем тексте имеется псевдотавтология на основе омонимии форм 1‐го лица лечу ← лечить и лечу ← лететь:

То раком, то проказой мня
Причину смерти, тая
То в «ы», то в «и» сливаясь с «мя»
Лечу ее летая

.

Анри Волохонский. «Из Катулла»

[881].

Далее рассмотрим некоторые синтаксические архаизмы с деепричастиями.

Атрибутивность деепричастий

Деепричастия произошли из причастий, которые изменялись по родам, числам, падежам, могли выполнять и функции определения – подобно прилагательным, и функции сказуемого – подобно личным формам глагола.

В современной поэзии нередко встречаются такие контексты, в которых деепричастие может читаться как определение к существительному-субъекту, чаще всего в оборотах с именным предикатом:

Ведь всякие писатели,
Идя за вас в тюрьму

, —Настырные мешатели
Народу своему.

Борис Камянов. «Неласковая родина»

[882] ;

Нас – не было. А были чудь да меря,
да, так сказать, насельники полей,
себя еще никем не разумея

.

Но с печки слезли пошукать людей.

– Что за река? – Дунай!.. Сады и пади.
Богато. Хоть садись, и володей.

Дмитрий Бобышев. «Русские терцины»

[883] ;

Кто к хрящу стремится жаден
Для того ученье – праздник
Но Альберт был неудачник
И сказал ему наставник:

Неспособные к науке

Бесполезнее собаки
Говорливее заики
Состоя с сорокой в браке

Безотрадная картина

Лучше б ты играл на спице
Бессловесная скотина
Что ты дрыгаешь зеницей?!

Анри Волохонский. «Есть критерий без условий…»

[884] ;

наш месяц проигран,
слова не знакомы, и понапрасну
близкие будут искать в них ответа
кто мы такие, играя ножами

,ждущие их сожаления,
кто мы, узнавшие право
быть незаметными их сомнений

Александр Аргутин. «Когда спрячется солнце…»

[885] ;

У мраморных блудниц
   тела антинебесны
Колена, бедра, грудь
   сияя словно бесы
Играя и смеясь

.   И водопад их лиц
И башней вознесясь
В смешеньи языков
   среди земли паскудной
Плоть вавилонская
   – жилище для грехов

Сергей Стратановский. «Искушение пустынножителя»

[886] ;

Усатый человек, закинув морду,
Бредёт уныло по перрону. Вот и поезд.
Чеченец спит, развесив губы по вагону.
Блондинка серая, в штанах и задыхаясь

.

Раскрыли книги: юноши и папа.

Кроссворд решает бледный долгоносик.
Спокойно на душе, как будто дождь закапал.
Усталый поезд замедляет нервный бег,

И мы выходим на свободу…

Владимир Кучерявкин. «Усатый человек, закинув морду…»

[887] ;