Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Отсюда сам собой рождается наш взгляд
на поднятый вопрос длины пустого взгляда,
что сумма белых длин

, где каждая есть взгляд,равна одной длине, длине пустого взгляда.

Александр Еременко. «К вопросу о длине взгляда…»

[382] ;

Причудам турок, серый их сераль
Совсем поблек. Всё минуло, всё в прошлом.
Ну, так и быть, уж выпишу спираль:
«Снег Дании и инеи

в ЕгиптеБелее ок татарских век бровей
И дивно уха вылепленный диптих
В чужие скулы смешанных кровей».

Анри Волохонский. «Ручной лев»

[383] ;

Апельсиновых шкурок и праздничных мыл
Тихий завтрак на майской траве.
Приходи, пошерсти шелковистую пыль
И кошурку на свежем белье.

Елена Ванеян. «На кладбище»

[384] ;

Суета сует,
толчея толчей

,предзакатный свет
твой и мой – ничей.
Мой троллейбус «Б»,
почему не «А»?
Говорю тебе,
что всему хана.

Евгений Рейн. «Кольцо „Б“»

[385].

В некоторых текстах появляются неологизмы – абстрактные существительные – сразу во множественном числе:

Пехота-матушка! Царица-пехтура! —
штык наотлет, и шинеля раздуты,
когда волнами катится «ура!»
на батарейные редуты.

Когда в музейном мареве знамен,

в тусклотах эполет и аксельбантов
ломают бровь водители колонн
и рассылают адьютантов.

Аркадий Штыпель. «Батальная фреска»

[386] ;

и всё, что вечером знал наизусть, исчезло,
выветрилось из головы на воровском ветерке,
от удара его понтового жезла,
завернутого в газетку, зажатого в легкой руке,

и, с легкой его руки, исчезли все мелкие знаки

и дальнозоркие звуки; и вызревшие фонари
разом упали в снег, и втянули носом собаки
розово-серые скользóты зари

Игорь Булатовский. «Ласточки наконец»

[387].

Евгений Клюев образует форму множественного числа не только слова иго, но и наречия немало, тем самым субстантивируя его:

Вилось над тобою иго —
беспечнейшее из иг

,готовая за день книга
вымарывалась за миг.

В ней было всего немало —

поменьше б таких немал…
Ах, что бы ты понимала!
Ах, что бы я понимал…

Евгений Клюев. «Сидела в тиши субботы…»

[388].

Стихотворение Гали-Даны Зингер «памяти астр» основано на обманутом ожидании. Дательный падеж конструкции, представленной в заглавии[389], если его воспринимать изолированно от дальнейшего текста, оказывается формой множественного числа абстрактного существительного:

памяти астр

памяти астр бывают разные

:активная память, когда их, ещё не расцветших,
выкапывают спозаранку и везут на кладбище к бабушке Кейле.
пассивная: тоже ветшает.
моторная: направо
прямо и налево в двух шагах от душа.
ассоциативная: ели борщ со сметаной.
фотографическая: первое сентября и крахмальный передник,
ретушь.
избирательная: не помнить белое оперенье
помнить серо-буро-малиновые бредни
астральная: никогда не любила астры в той жизни.
то ли дело: теперь

Гали-Дана Зингер. «Памяти астр»

[390].

Исчисляемость того, что названо абстрактным или вещественным существительным, обозначается и количественными оборотами, и конструкциями с местоимением каждый, например: