Грань желания

Марина, не задумываясь, кивнула. На самом деле она не припасла подарков сестре и уже корила себя за это. Что стоило хоть раз пройтись по базару? Но сказывалась извечная боязнь лишних трат, да и одинокие прогулки по городу как-то не привлекали.

Впрочем, и так найдется, чем обрадовать неприхотливую сестренку! В конце концов, у Марины есть красивые блестящие бусы, парочка нарядных косынок… да и отвергнутый Инессой дракон вполне годится! Конечно, нехорошо дарить одно и то же дважды, но ведь Нина, в конце концов, ничего не знает…

Нарядившись и ухватив игрушку, сестренка первым делом сбегала показаться маме. Согревшись в похвалах, снова спустилась на веранду. Немного смутилась под чужими взглядами, пробежала туда-сюда и наконец с облегчением выскочила во двор.

— Я еще погуляю до ужина, хорошо!

Мгновенно из кухни появилась мама, не обращая внимания на гостей, выбежала на крыльцо, сердито окликнула Нину:

— Куда ты собралась? Вечер уже!

Та скорчила жалобную рожицу:

— Ну, я чуть-чуть, только до конца улицы!

— И не вздумай! — мама была непреклонна. — Услышу, что открываешь калитку, завтра весь день из дома вообще не выпущу! — и обращаясь к Марине, добавила: — Последи за ней, хорошо?

Сквозь широкие окна Нину было отлично видно. Она забавлялась подаренным драконом, не забывая, что на нее смотрят. Воистину, артистическая натура! В тягостной домашней обстановке она одна сохранила жизнерадостность. Черт возьми, надо будет потом забрать ее отсюда! Неужели Ролан не согласится? Впрочем, об этом еще рано думать. И даже страшно: как бы не сглазить…

Мама снова заглянула на веранду:

— Скоро будет ужин… Ролан, вы останетесь?

В ее голосе было нечто большее, чем просто вежливое приглашение. «Скоро будет ужин» надо понимать «скоро придет Вир». Марина недовольно поморщилась. Ролан поднялся:

— Нет, спасибо, я пойду…

Собственно, задерживать его причин не было, но Хилим попросил с внезапной и почти запретной искренностью:

— Останься, пожалуйста! Мне бы очень хотелось, чтобы Вир видел тебя здесь…

Ролан ощутимо растерялся. Желание лишний раз защитить, подстраховать остающуюся дома женщину было более чем понятно, и он с удовольствием выполнил бы такую просьбу, нуждайся в помощи кто-то другой, не Марина! Но разве можно отказать, вслух назвав такую причину?

— Я подожду, но недолго, — сказал он наконец. — Мои уже беспокоятся…

Хилим кивнул. Похоже, он не сомневался, что Вир вот-вот придет: возможно, просто чувствовал его приближение…

…И все же Вир появился неожиданно. Хлопок калитки, невнятное проклятие, чужой, оскорбительный голос:

— Какого черта ты тут под ногами путаешься? Марш домой! Что это у тебя за дубина?! А ну, дай сюда!

Повернувшись к окну, Марина увидела, что Вир пытается отобрать у Нины деревянного дракона, а та вцепилась в игрушку с таким отчаянием, как будто от этого зависела ее жизнь! Марину буквально смело с места.

— Отстань от ребенка, мерзавец! — завопила она, выскакивая во двор.

Вир наконец отшвырнул Нину, поднял дракона, недоуменно повертел его — и только тут заметил Марину. Удивленно поднял голову: что еще за новое явление? Ах да, он же еще ничего не знает про ее переезд…

Нина всхлипнула, поднимаясь с земли, и Марина ощутила ледяную мстительную злость. Она спустилась с крыльца и медленно двинулась через весь двор — прямо к ненавистному врагу.

Впрочем, Вир уже опомнился и смотрел с нагловатой насмешкой: в первый же вечер показать дерзкой невестке, кто здесь главный, что может быть приятнее! На секунду смешался, когда на крыльце вдруг появился Ролан — но тут же пришел в бешенство от собственного испуга. Трусость, привыкшая к безнаказанности!..

На какой-то краткий миг Марину охватило сомнение: а надо? Ведь и вправду может отомстить, и отомстить жестоко! И даже не ей — Ролану… Но наваждение прошло и исчезло бесследно, бог весть почему, но Марине стало вдруг отчаянно весело. Она уже не боялась драки, не стыдилась скандала. Хотелось сделать что-то эдакое, напугать этого трусливого подонка до самых потрохов! И если он не понимает слов…

Марина подошла вплотную. Легко отодвинула в сторону Нину. Заглянула в ненавистные глаза — и наконец увидела, как сквозь наглую уверенность проступает долгожданное недоумение.

— Если ты… еще когда-нибудь… хоть пальцем…

Она мягко потянула к себе злополучного дракона. Гладкие ветки откликнулись на прикосновение ласковым теплом. Как много, оказывается, энергии в этой игрушке!

Казалось, дерево запомнило все. И собственный трудный рост (как страшно, должно быть, зимой в горах… счастье, что этого Марине все же не довелось испытать!), и непростые раздумья Ролана о будущем (не виноват он ни в чем перед Мариной, просто ВСЕ ТАК СЛОЖИЛОСЬ, и кто знает, чем лучше жертвовать — любимым делом или любимой женщиной?), и искусство Хилима (и тревога его, и затаенная боль — на грани смерти, как он только держится?), и упрямство Гошки, и наивную смелость Нины…

Окончательно растерявшись, Вир выпустил стек.

Стек? Почему вдруг? Что за странная идея, не бывает деревянных стеков!