Гранат и Омела (СИ)

— Дамиан! — на выходе воскликнула Авалон, бросившись в его объятия. Он ответил на них с колебанием. — Я так испугалась! Где ты был? Ты в порядке? Варес пострадал, но жив, я ему помогла, а Симеон… Прости меня… — Она всхлипнула, и на его кожу упали слезы.

В груди бесновался неукротимый шторм боли. Дамиан приложил палец к ее лживым губам.

— Тише, разбудишь весь дом. — Обхватив ее лицо, он с трудом сглотнул застрявший в горле ком. Отголоски воспоминаний преследовали каждое движение. — В соседней деревне я нашел храмовника, который согласился обвенчать нас, но нужно спешить, к полудню он уедет. Он в таверне в паре часов езды. — Слова на языке приобрели вкус битого стекла, резавшего рот.

— Ты не передумал? Я решила, что ты меня возненавидел.

Он погладил ее по щеке, услышав, как треснул инирский лед, что остался от его сердца.

— Как я мог тебя возненавидеть? — Голос, согревший его горло, казался совершенно чужим. — Я люблю тебя. — Как только эти слова слетели с его языка, он понял, что солгал. — Но нам нужно спешить, иначе опозда…

Авалон прижалась к нему всем телом и поцеловала. Дамиан ответил, чувствуя в ее объятиях сладострастие могильного хлада, а на губах — медленный, смертельный яд, который уже давно отравлял и губил его.

— Ты поедешь со мной? — отстранившись, спросил он с надеждой.

Она нежно улыбнулась и кивнула. Черные распущенные волосы качнулись, точно морская волна. Дамиан ощутил зуд в руках, но сдержался. Они уже направились к лошадям, когда в дверях появился мужской силуэт.

— Авалон? Ты куда?

Она обернулась. В дверном проеме стоял коренастый трастамарец, сжимая в руке нож.

— Хорхе, все в порядке. Мы скоро вернемся, а ты иди ложись, тебе незачем нагружать ногу.

Трастамарец с подозрением уставился на Дамиана. В воздухе ощущался вызов.

— Твои дела не могут дождаться рассвета? — спросил Хорхе угрожающе.

Дамиан глубоко вздохнул. Сердце пропустило удар. Потом повернулся к Авалон и сказал:

— Езжай вперед. После моста держи на запад. Я догоню.

Она нерешительно качнулась на пятках, будто ее одновременно раздирали два желания: повиноваться и остаться. Дамиан протянул руку, провел большим пальцем по ее щеке и мягко спросил:

— Ты мне веришь?

Настороженность исчезла из ее взгляда.

— Да.

— Тогда сделай, как прошу. Нам с этим задирой нужно поговорить.

Дамиан дождался, пока Авалон уедет, и только после этого повернулся обратно к Хорхе. Тот стоял, опираясь на свеже-выструганную трость, мастерски держа равновесие.

— Думаешь я отпущу ее с тобой? — грубо спросил он, вскинув руку с ножом и направив его на Дамиана. — Ты мне не нравишься, cane.

— И что ты сделаешь, калека? Тебе, видимо, трастамарское солнце напекло в голову, раз ты думаешь, что можешь остановить меня.

— Я и на одной ноге могу тебя отделать. Я еду с вами. Если с ней хоть что-нибу…

Из рукава в ладонь Дамиана скользнул короткий кинжал. Он утопил его в животе трастамарца. С его губ сорвался сдавленный возмущенный стон. Дамиан выдернул лезвие и воткнул его еще несколько раз, целясь в легкие.

Ладонь стала мокрой.

Булькающая кровь текла изо рта трастамарца, пока он сползал на землю. Тихий свистящий звук при каждом вздохе казался оглушающим. Дамиан вытер лезвие о рубаху Хорхе, не обращая внимания на его ошалевшие от ужаса глаза. Потом медленно спрятал кинжал в сапог и, выудив из кармана огнива, несколько раз ударил ими друг об друга, высекая огонь. Слетевшие искры упали в солому на пороге, и из них родились изумительно яркие языки пламени. Хорхе затих.

Завалив дверь его телом, Дамиан оседлал коня и убедившись, что бурдюк все так же привязан к седлу, поехал за Авалон. Ее лошадь брела шагом, поэтому нагнал он их сразу после моста.

— Все нормально? — спросила она слегка встревоженно.

Ветер развевал ее длинные волосы и доносил до него оттенки ее запаха: гранатовый сидр, цедра лимона, сок красной смородины, мякоть клюквы, печеная кожица яблока и пряные трастамарские специи. На корне языке Дамиан почувствовал едкий привкус тошноты.

— Да, я ему все объяснил. Больше между нами не будет недоразумений. — Он отвязал бурдюк и протянул ей. — Не хочешь пить? Набрал из источника по дороге сюда.

Она странно на него посмотрела, но все-таки кивнула и, недолго поколебавшись, немного отпила.

— Горькая…

— Наверное, земля попала… — начал Дамиан, но продолжать не пришлось.

Глаза Авалон закатились. Обмякнув, она потеряла равновесие и, зацепившись за стремя, выпала из седла. Он подхватил повод ее лошади, чтобы та не понесла, и остановился. Голову кружило то ли смятение, то ли воодушевление. Дамиан сам не мог до конца разобраться, но одно знал точно: он наконец-то обрел власть над собственными страстями.

На горизонте показался отряд, в хвосте которого по колдобинам поля грохотала карета.

* * *