Гранатовый дом

— Невероятно! — Константин правда был удивлен. — Она же действительно выглядит как кинозвезда!

— А ее все за артистку и принимают, — откликнулся Николай. — Конечно, те, кто не знает, кто она такая.

— И кто же она такая?

— Сука! Спекулянтка! — вдруг вспыхнул Николай, преисполненный праведным гневом.

— И откуда у нее такая машина? — вслух размышлял Емельянов, не обращая внимания на этот гнев. — Она сама ее водит, видно, что давно за рулем… И что это за машина?

— Итальянская «Альфа-Ромео», — проявился шофер. — Правда, немного старовата, но для нашей страны… У каких-то иностранцев купила. Она ведь с ворьем и иностранцами имеет дело, шмотками торгует. У нее все артисты скупаются. Короче — сука! Ну, короче, ты все видел, да?

Было видно, что «праведный гнев» шофера Николая связан только с одним: с тем, что такая девушка никогда не обратит на него внимания.

— Значит, она фарцовщица? — уточнил Емельянов, который и без Николая уже все понял.

— Еще какая! — фыркнул тот. — Ну, числится она в костюмерном цеху. Но ни часа по своей специальности не проработала. Только сидит в буфете киностудии и проворачивает там свои дела. Через нее и начальница костюмерного цеха шмотки продает. Ну и не только шмотки, а и косметику, и бельишко… Конечно, цены у нее еще те, но многие артистки могут себе это позволить…

— Интересно, — задумчиво проговорил Емельянов. — И вот такая девушка влюбилась в режиссера, который от нее сбежал?

— Поворот, да? — хохотнул Николай. — Да на месте этого режиссера кто угодно мечтал бы оказаться! А он…

Неожиданно опер узнал даже больше, чем ожидал. Так что, расплатившись за пиво, он попрощался с Николаем и пошел по направлению к киностудии. Номер иностранной машины он запомнил.

Из телефонного автомата Константин позвонил своему однокурснику, который работал уже заместителем начальника районного отделения ГАИ, — его быстрой карьере способствовали влиятельные родственники жены.

Как и многих других, этого однокурсника Емельянов на всякий случай держал в кулаке. История была давняя: опер знал, что тот любит побаловаться кокаином и часто в таком состоянии лезет за руль новенькой «Волги», которую подарили ему родители жены. А также однажды он попался Константину под горячую руку, когда тот брал очередного барыгу с клиентом. Клиентом и оказался его однокурсник, заместитель начальника районного отделения ГАИ… А встреча происходила в одной из гостиниц в Аркадии. Емельянов тогда отпустил друга и сделал все, чтобы замять эту историю. Но с тех пор тот был у него на крючке.

Константин позвонил ему, продиктовал номер машины Али и попросил кое-что сделать. Это был его запасной план. Он понимал, что вступить в контакт с такой девушкой, как Аля, будет непросто. А признаваться, что он из милиции, идти напропалую Емельянов не хотел. Это был бы самый плохой вариант. Тогда она вполне может закрыться в себе, и он ничего больше узнать не сможет. Оставалось только втереться ей в доверие. Поэтому Емельянов мгновенно, почти на лету, придумал план. И снова вернулся в буфет киностудии.

От кофе с молоком в киношном буфете его уже тошнило в полном смысле слова, но он все-таки вынужден был взять еще один стакан.

К столику, за которым сидела Аля, было не подступиться — его окружало множество людей. В основном это были женщины. Некоторые из них были в съемочных костюмах — явно актрисы. Они рассматривали какие-то баночки, которые Аля доставала из большой сумки, и все время болтали. Гул стоял такой, что у Емельянова сводило скулы.

Было понятно, что торговля идет вовсю, и у Константина просто зачесались руки — как ему захотелось арестовать эту красотку, которая так нагло нарушала советские законы.

Но он решил терпеливо ждать. Достав блокнот и ручку, опер сделал вид, что ведет какие-то записи и не обращает внимания на происходящее. Маскироваться Емельянов действительно умел.

Наконец, прикупив товар, женщины одна за другой уходили, и еще через время Аля осталась за столиком одна. Быстро поднявшись, Емельянов двинулся в ее сторону и без приглашения уселся на стул напротив.

Аля вскинула на него равнодушные глаза. Вблизи они были совсем как расплавленный мед — светло-желтые, янтарные. Чувственная страсть ее лица поражала. Константин подумал, что она очень увлекающийся человек. Такие люди, как правило, всегда были несчастны, потому что не умели вовремя остановиться. Увлекаясь чем-то или кем-то — человеком или делом, — они упрямо шли до самого конца, каким бы ни был этот конец. Емельянов знал такую породу людей. Как правило, они всегда заканчивали плохо.

— Добрый день! Разрешите угостить вас чашечкой кофе? — начал он.

— Смотря о чем мы с вами будем говорить. — Голос у Али оказался приглушенный и такой чувственный, что у Емельянова пошел по спине озноб.

— А о чем вы хотите? — Константин смотрел на нее в упор.

— Здесь подают не кофе, а бурду, — прищурилась Аля.

— Тогда, может, пойдем в другое место? Где есть хороший кофе?

— А зачем? — Она тоже уставилась на него в упор. Было ясно, что ее не так-то просто будет обмануть.

— Вы мне понравились, — прямо сказал Константин.