Гранатовый сок

Я, конечно, что уж таить, отличный стратег, однако тут я просчитался. Нужно было смоделировать больше вариантов развития событий и заранее решить, что я буду делать, если и правда в неё влюблюсь. Но кто бы мог подумать! Не знавший женщин, травмированный и замкнутый аутист – я оказался в теле другого человека и, простившись с прошлым, всё‑таки познал любовь. Что‑то в этом есть такое трепетное. Только отказавшись от своей памяти, погрузившись в глубокую кому, променяв бьющееся сердце на холодный, молчаливый кристалл, я, вопреки всей возможной логике, смог полюбить. Впрочем, любовь ведь всегда так и случается – вопреки логике и здравому смыслу. Там, где живёт сухая логика, нет места любви.

А теперь… поздно оправдываться и сожалеть. Что сделано – то сделано.

«Эй, послушай, дружище… – сказал я себе, пытаясь сохранить самообладание. – Не торопись с выводами. Давай всё‑таки посмотрим, что можно сейчас сделать, чтобы спасти эту игру. Или, хотя бы, закончить её с минимальными потерями».

Как же сложно порой бывает говорить начистоту! Как сложно решиться. Некоторое время я кругами ходил вокруг камеры Стеллы – прежде, чем заставил себя войти. В помещении было темно и тихо, только булькала, подсвечиваясь двумя светодиодами, капельница. Вернер лежала на постели, сжавшись и отвернувшись лицом к стене. Я уже было обрадовался, что она спит, и тогда я, разумеется, убегу, пообещав себе зайти позже. Но тут она, не двигаясь, спросила слабо:

– Кто здесь?

Пришлось ответить. Не стоять же и дальше молча, как приведение.

– Это Каспер. Я пришел рассказать тебе свою историю. Помнится, когда‑то ты хотела убить меня. Если не передумаешь, я к твоим услугам. Но сначала выслушай…

Она повернулась и посмотрела на меня затравленно, мутным от капельниц взором. Узнала, встрепенулась. Взволнованно вскочила с кровати, но так и застыла, не в силах больше пошевелиться. У меня всё сжалось внутри, когда я увидел её в таком состоянии. Слабую, растерянную, шатающуюся, с кругами под глазами… Хотелось подбежать и обнять её, прижав к груди крепко‑крепко, но я остановил себя. Нет, нельзя. Я здесь за тем, чтобы только поговорить – и больше ничего.

Если любовь – это всего лишь химия, то разлюблю ли я её, вернувшись в своё тело? Смогу ли забыть её руки и губы или вновь и вновь буду с щемящей тоской в человеческом сердце оглядываться на бессмертное прошлое, которое мы провели вместе? Любит ли она меня всё ещё? Простит ли когда‑нибудь? А если простит, сможем ли мы быть вместе или я буду обречён доживать свой век без неё?

В её глазах, блестящих застывшими слезами, плескалось такое же смятение. Но мы оба не решились задать ни одного из полыхающих внутри вопросов.

Просто стояли напротив друг друга – на расстоянии пары шагов, но одновременно так далеко‑далеко – будто по разным сторонам глубокой, бесконечной пропасти.

Глава 47. Каспер

Середина октября. На асфальте лежат жухлые опавшие листья, пахнет осенью. В тот день у меня с самого утра было какое‑то нехорошее предчувствие, я даже пытался поговорить на эту тему с Линой, но так ничего и не смог ей объяснить. И уж тем более, не смог, в очередной раз, ей признаться.

Ночная дорога, я несусь на мотоцикле по Витебскому шоссе в пригороде Смоленска. На спидометре моей «ямахи» космическое число – почти сто шестьдесят километров в час. Шлема на мне нет. Очков тоже, а перчатка только одна, да и то байкерская, с отрезанными пальцами. Надевать вторую было некогда.

Ветер свистит в ушах. Фары встречных машин размываются и ослепляют. Руки, крепко сжимающие руль, ледяные.

Я его догоню. Чего бы мне это ни стоило!..

Ох, если бы я только знал наперёд, чего именно мне это будет стоить!

Часом раньше я, закончив суточное дежурство, ехал из штаба домой. По дороге у меня кончился бензин, и пришлось заехать на знакомую заправку. Там‑то я и встретил этого товарища.

На парковке у магазинчика стоял мотоцикл с порванной цепью. Парень в чёрной косухе и кожаных штанах сидел рядом и бестолково ковырялся у колеса. Увидев меня, прервался и махнул рукой, подозвав.

– Нужна помощь? – сняв шлем, спросил его я из вежливости.

– Замка цепи нету случайно? – не здороваясь, ответил он вопросом на вопрос.

Замок у меня был, валялся в аптечке на всякий случай, но невежливость этого парня как‑то оттолкнула, и помогать ему я тут же передумал:

– Нет, увы.

– А инструмент штатный есть?

– Кто же ездит без инструментов, – аккуратно подметил я.

– Тащи, я тут проволоку нашёл. Может, прилажу.

Кинув ему набор ключей, я скептически наблюдал за его действиями. Он всерьёз собирается ехать дальше с цепью, соединённой калёной проволокой?.. То ли этот парень бессмертный, то ли мнит себя таковым.

Вскоре он прервался, протёр руки карманным платком и буркнул, будто бы в пустоту:

– Ладно, сойдёт. Перекушу и двинусь дальше.

– Мне не даёт покоя ваша цепь, – подметил я деликатно. – Ехать на таком мотоцикле может быть опасно. И не думаю, что проволока тут надолго поможет.