Гранд-адмирал. Том четвертый (СИ)

Он продолжал лежать все на той же металлической койке, или операционном столе, прикованный все теми же металлическими скобами, с ощущением привкуса металла во рту.

Да и к тому же вдобавок — в разрезанном на руках, ногах и боках туловища пилотском комбинезоне.

Последний, очевидно, повредил этот механический дроид-дознаватель, по недоумению (или злому умыслу) засунутый в корпус дроида-медика хозяевами исправительного учреждения.

Брен, пользуясь тем, что его не замечают, пошевелил руками, затем ногами.

Убедившись в их наличии и способности манипулировать конечностями, пилот отмел хотя бы одну из тревог подальше.

А вот самочувствие было откровенно неважным.

Два, а вовсе не три его ребра ныли так, словно бы вместо них в его тело были всажены ледяные иглы, которые кто-то периодически то нагревал до жара пустынь Татуина, то охлаждал до температуры ледяных равнин приснопамятного Хота.

В унисон ребрам подвывала и левая нога, указывая на места залеченных переломов и сращения тканей.

Томакс ощущал слабость во всем теле, ровно как и холодные, едва ли не ледяные покровы собственного тела.

Обогревать его, само собой, никто даже не намеревался.

Как и помочь выздороветь.

Несмотря на свое состояние, майор отчетливо сознавал, что коктейль возмещающих и питательных растворов мог бы поставить его на ноги в считанные минуты.

Но, что конкретно сбивало его с толку, так это наличие атмосферы в том коридоре (или все же это пещера?), где он был вынужден находиться по прихоти своих тюремщиков.

Он спокойно дышал, не чувствуя ни разреженности воздуха, ни иных проблем с дыханием.

Он отважился и глубоко, с присвистом втянул в легкие воздух, наполнявший незнакомое помещение.

И тут же закашлялся, услышав перед своим ртом какой-то глухой звук.

Что весьма необычно и ново.

Пришлось как следует скосить глаза, чтобы понять причину нестандартного звучания собственного кашля.

К его рту была подсоединена небольшая маски, более похожая на загубник для системы дыхания аквалангистов.

Поразительно, но он не почувствовал ее раньше.

Да и только сейчас понял, что должен был обратить внимание на то, что во время разговора с дроидом его голос звучал глухо…

Но, очевидно, мозг списал это на хрипоту, не полностью отойдя от забытья первого пробуждения.

— Проснулся, — раздался отвратительны и мерзкий даже в своих интонациях голос где-то позади головы Томакса.

А ведь он думал, что только у того дроида-мучителя может быть такая отвратительная интонация.

В следующую же секунду он резко, без каких-либо предупреждений, принял из горизонтального положения вертикальное.

Заболела грудина, которая теперь упиралась в широкую металлическую дугу.

Как только Томакс преодолел неприятные ощущения, а глаза освоились со светом, он разглядел что к нему подходят те самые охранники, которых он видел до этого.

Четверо разумных, чья форма не вполне соответствовала принятой у тюремных надзирателей Империи.

Впрочем, это уже и так понятно — здесь давно даже не Империя главенствует.

Пестрая экипировка подошедших к нему разумных включала бронированные щитки и накладки на уязвимых местах, однако не включала ни одного опознавательного знака, нашивки или шеврона, по которым можно было догадаться об их звании и войсковой принадлежности.

Разномастные комбинезоны, разнотипное оружие, отсутствие хоть какого-то единообразие во всем, что у них имелось.

Ничего общего, кроме элементов бронезащиты.

Но, насколько мог судить сам Томакс, даже эти объекты наличествовали у разумных не в полном комплекте.

— Ну что, летун, долетался? — поинтересовался у него один из подошедших, заржав, будто таунтаун, умирающий в заснеженных полях Хота.

— Вы кто такие, отщепенцы? — спросил Томакс.

— Говорливый какой, — хмыкнул тот же разумный, черты лица которого не позволяла разглядеть полутьма коридора. Похоже, что источник света находился за спиной Брена и направлен так, чтобы освещать целиком и полностью непосредственно его, а не «посетителей». — Ну, ничего, мы с тобой побазарим как следует за наш генератор атмосферы, когда с тобой закончат.

«Этот, похоже, у них главный», — машинально подумал майор.

Как и в пилотировании — сперва следует определить наибольший источник опасности.

В шайках обычно это главарь собственной персоной.

— Ну и кого же хватит смелости поговорить со мной, а, шавки? — дерзко и подчеркнуто глумливо спросил Томакс, сознательно обостряя ситуацию и провоцируя противника.

Болью от возможного избиения его не напугать, а вот разозлить тюремщиков так, чтобы у них кровавая пелена перед глазами стояла, пока они будут забивать пилота до смерти в ответ на свои детские комплексы и обиды — это нужно сделать.

Потому как лечили его не просто так.

И сковали не ради шутки.

Им нужна информация.

Не конкретно этим отщепенцам — это просто бандиты.

Но у них есть тот, кто ими командует.

И, вероятнее всего, именно он говорил о пробуждении майора.

— Да ты как-никак по мордахе захотел, доминионец? — окрысился «главарь», сделав шаг вперед.

Теперь свет позволил его распознать.

Викуэй.

Типичный наемник.

Но вот одет он уж больно прилично для подобной категории «персонажей».