Гранд-отель «Европа»

— Вот видишь! Признался наконец. Неужели это было так трудно, а, Илья? От тебя всего лишь требовалось сказать правду. А теперь я тебя спрашиваю: ты и в самом деле полагаешь, будто мне приятно знать, что этим самым членом, которым ты занимаешься со мной любовью, — если это вообще можно так назвать, но это уже другой вопрос, — что этим жалким червяком ты копошился в ней? Меня от тебя тошнит, Илья. Так что вот. Вот в чем проблема.

На мосту Скальци нам пришлось уступить дорогу шумной компании из шести бледных голландских парней в плавках. Двое из них забрались на металлические поручни и одновременно бросились в Гранд-канал. Остальные одобрительно завопили и, конечно, не могли не последовать их примеру. Пожилой прохожий-итальянец предупредил их, что это опасно. По-итальянски парни не говорили, но общий смысл поняли и со смехом отмахнулись от предостережения. Оставшиеся четверо один за другим попрыгали с моста. Какой-то хлыщ, молодой итальянец, ухмыляясь, снимал всю сцену на мобильник. Скорее всего, это был хозяин квартиры, которую голландцы арендовали через Airbnb, и это он устроил своим гостям такую «типично венецианскую» забаву.

— По-твоему, человека можно держать в ответе за случайность? — спросил я у Клио.

— Дело не в этом.

— Конечно, в этом. Именно в этом, Клио.

— За все то время, что мы были вместе, — если мы настаиваем на том, чтобы и дальше так это называть, — ты хоть раз столкнулся с кем-нибудь из моих бывших? А? Ответь же. Нет. И это не потому, что у меня их нет, если ты вдруг так подумал. У меня их больше, чем у тебя. Хочешь, пройдемся по списку вместе? Хочешь, Илья? Если пожелаешь, могу подробно описать их постельные достижения. Ты ведь так это любишь — копаться в мерзких подробностях из прошлого. Что ж, тебе найдется чему поучиться, уж поверь мне. Но ты ни разу не столкнулся с кем-то из моих бывших. Ведь так? И знаешь почему? А потому что, в отличие от тебя, у меня хватило простой человеческой порядочности распрощаться с прошлым, прежде чем вступить в отношения с тобой. И признайся, ведь ты мне благодарен. Жаль только, что я тебя за это поблагодарить не могу. Вот в чем все дело.

Пожилой итальянец, между прочим, был прав. Даже если не принимать во внимание унизительное превращение древнего города в бассейн, о чем не уставали возмущенно писать в редакцию читатели местных газет, то, что вытворяли эти голландские отморозки, было опасно для жизни. Меньше года назад турист из Новой Зеландии угодил в реанимацию после того, как, лопаясь от отпускного ухарства и алкоголя, с воплем сиганул с моста Риальто и попал под водное такси, ровно в тот момент появившееся из-под моста. Моим дебильным соотечественникам я желал той же участи.

— На свете много людей, — сказал я, — которые в прошлом совершили глупость. Я даже подозреваю, таких большинство. И, как видишь, число их растет изо дня в день. Но в этом как раз и заключается одно из самых неприятных свойств прошлого — его нельзя изменить. Так что, даже если бы я жалел о былых связях или романах или если бы ты убедила меня пожалеть о них задним числом, вычеркнуть эти эпизоды из жизни было бы вне моей власти. В том числе поэтому я считаю, что ревновать к чьему-то прошлому не слишком конструктивно. Можно сколько угодно ставить человеку в укор былое, но что он может с этим поделать? Понимаешь, о чем я? Так что давай оставим прошлое там, где оно похоронено, — во вчерашнем дне, и пусть оно покоится с миром.

— Я бы и рада, — ответила Клио. — Но проблема в том, что ты позволил своему прошлому влезть в мое настоящее. Разве я просила тебя об этом? И я не ревную. Нечего меня оскорблять еще и обвинениями в ревности. Неужели ты думаешь, что такая женщина, как я, способна ревновать к телке с большим выменем? Да меня от нее мутит. А вот в тебе я глубоко разочарована.

— Но что я, по-твоему, должен был сделать, Клио?

— Поступить по-мужски.

На другой стороне моста было не протолкнуться: здесь располагался вход в «Бургер Кинг». Ведущие с моста ступеньки, улицу и набережную полностью захватили голодающие всевозможных национальностей и смаковали тут знаменитые бургеры. Мы переступали через жующих детей, прокладывали себе дорогу, ступая по мусору, и мне пришлось отпихнуть одного из гурманов в сторону, чтобы добраться до калле Лунга.

— Я знаю, что это выше твоих сил, — продолжала Клио, — но я была бы рада, если бы ты вышел из своей обычной роли, притворился мужиком и защитил бы меня и нас от весьма неприятных субъектов.

— Это ты уже говорила.

— Видимо, нужно повторить, раз ты никак не возьмешь это в толк.

— Я должен был ее проигнорировать? Отвадить? Послать к черту? Прогнать?

— Ты бы себя видел, Илья! Ты пресмыкался перед ней. Чуть ли подошвы ей не вылизывал. «О, Дебора!», и «ах, Дебора!», и «все-таки ты женщина высокого класса», и «я так хотел тебя повидать, давай обменяемся телефонами и свидимся еще раз в Леванто». Честное слово, Илья, это было омерзительное зрелище.