Гранд-отель «Европа»

— Не думаю, что в этом возникнет необходимость, — ответила она. — Для начала я позвоню матери. А ты, милый, выйди пока на кухню, тебе необязательно быть в курсе всего.

Я ушел на кухню и закрыл за собой дверь. Она назвала меня «милым». Я выудил надломленный белый тюльпан из мусорного ведра и положил его рядом с куклой Барби на холодильник, увешанный магнитами с Мальты, Пальмарии, из Портовенере и Монтероссо. Игра — вот что связывало нас с Клио, ведь не играть в нее всерьез было нельзя. Смысл — это акт творения.

Через полчаса Клио позвала меня обратно в гостиную. С победно сияющими глазами она сообщила, что все устроено и беспокоиться больше не о чем.

— Спасибо, милая.

— Тебе спасибо. Забавно получилось.

Она поцеловала меня в губы.

Глава восемнадцатая. Учебная тревога

1

Надо сказать, стратегия, которую избрал новый китайский владелец, господин Ванг, дабы вновь сделать отель рентабельным или хотя бы чуть менее убыточным, чем на протяжении многих лет, и которая заключалась в том, чтобы привести выкупленный им романтичный европейский отель с историей в соответствие с тем, чего ожидает азиатская клиентура от романтичного европейского отеля с историей, оказалась не такой вздорной, как предполагали или даже надеялись некоторые из закаленных неудобствами постоянных гостей. И с маркетингом у нового владельца дело поставлено как надо. Гранд-отель «Европа» все отчетливей напоминает обычную гостиницу, куда ежедневно приезжают гости и уезжают через день-другой, причем большинство из них — китайцы. Я с ними не разговариваю, даже не пробую заговорить, да и не испытываю никаких иллюзий, что, сделай я это, у нас могла бы завязаться длинная и интересная беседа, однако в основном новые постояльцы в своих нелепых шапочках и в медицинских масках выглядят довольными и продолжают прибывать.

Они фотографируют друг друга на фоне мест, которые, видимо, кажутся им особенно красивыми или аутентичными: на ступеньках крыльца под вывеской с золотыми буквами, в фойе у мраморной лестницы, явно стараясь поймать в кадр люстру с кристаллами Сваровски, и чаще всего в английском пабе, пользующемся огромным успехом. Пару раз фотографировали они и меня, когда я ужинал в ресторане в смокинге. С Большим Греком это случается еще чаще. Он их любимый европеец. И позировать для фото у него выходит куда лучше моего. Нисколько не смущаясь, бурно жестикулируя и подшучивая на языке, которого они не понимают, он сажает к себе на колени хихикающую супругу фотографа и упорно настаивает на том, чтобы ему прислали снимок.

Экономическое воскрешение отеля, или по меньшей мере осторожное начало этого процесса, сопровождается некоторыми усовершенствованиями, и высасывать из пальца возражения против этой модернизации могут лишь самые закоренелые любители старины из числа его постоянных обитателей — иначе говоря, все постоянные обитатели. Так, за завтраком нас теперь не обслуживают официанты; вместо этого устроен шведский стол, по правде говоря, намного более разнообразный, чем привычное меню. На стойке регистрации, к отчаянию господина Монтебелло, прямо сейчас устанавливается компьютерная система, призванная заменить заполняемые вручную гостевые книги. Не знаю, в том ли дело, но в последние дни интернет у меня в номере работает значительно быстрее обычного.

Сегодня я обнаружил, что теперь на стойке регистрации даже продаются сувениры с названием отеля. В ассортименте: две открытки, одна — с фасадом и крыльцом, сфотографированным издали, с подъездной аллеи, другая — с изображением фонтана; писчая бумага с такими же золотыми буквами, как и на вывеске над входом; колокольчики консьержа с выгравированным названием отеля и мой любимец — пластмассовый человечек, несомненно «сделанный в Китае», в униформе коридорного из красной ткани, а на его кепи золотистыми буквами набито название отеля.

Единственное настоящее неудобство, вытекающее из растущей популярности отеля, — это то, что во время ужина не всегда получается сесть за свой привычный столик. Уже дважды выходило так, что я спускался в ресторан в обычное время и обнаруживал за своим всегдашним столом у окна с видом на розарий лакомящихся вечерней трапезой китайцев в комфортной отпускной одежде, и единственное свободное место оставалось лишь за одним из маленьких столиков у стены. Монтебелло старается для нас как может, но новые правила предписывают не держать лучшие столики для постоянных гостей. Именные серебряные кольца для салфеток отменены. Мое мне разрешили оставить в качестве сувенира.

2