Гранд-отель «Европа»

И тут мы увидели голову Медузы. Она была ужасна. Голова лежала в витрине на левой щеке. Глаза вывернуты наверх. Рот разверзнут. Казалось, Медуза еще жива, хоть и жестоко обезглавлена. Из-под основания черепа торчали сонная артерия и шейные позвонки. Волосы — клубок извивающихся шипящих змей. Они в ярости высовывали раздвоенные языки. Их кривые ядовитые зубы угрожающе сверкали. Каждая чешуйка, казалось, находилась в движении. Это была скульптура размерами примерно полметра в ширину, высоту и длину, с величайшим мастерством высеченная из цельного куска темно-зеленого малахита.

В соседнем зале стоял нефритовый будда высотой больше метра. Видели мы и шестидесятисантиметровый скульптурный портрет египетской богини Хатхор из чистого золота. Ее крылья размахом восемьдесят пять сантиметров были инкрустированы бирюзой. Волосы, увенчанные солнечным диском, зажатым между рогов, были уложены в египетском стиле, но тело не уступало в привлекательности современной фотомодели. Она мне кого-то напоминала, но я побоялся спросить у Клио, кого именно.

Снаружи у входа в Пунта-делла-Догана высилась почти четырехметровая мраморная статуя всадника, которого прямо вместе с лошадью душила змея. В первом зале перед нами предстала пятиметровая бронзовая скульптура обнаженной пловчихи, вытянувшей руки вверх и словно готовившейся нырнуть. Казалось, она оттолкнулась от морского дна, чтобы спустя много веков всплыть на поверхность и позволить с любовью перенести себя в этот музей. У нее не хватало головы, тело облепили губки, но выглядела она сногсшибательно. Эффектные груди были размером с покрывающие ее губки. Между ладоней рос коралл, отчего пальцы казались еще длиннее.

Наиболее поражающей воображение была, пожалуй, бронзовая скульптура гигантского разъяренного медведя на задних лапах. На плечах у медведя стоял воин, заносящий над головой животного два ятагана. Вместе они достигали семи метров в высоту. Скульптуру покрывали водоросли и ярко-красные губки, но ее ярость и примитивная сила были столь же впечатляющими, как и вчера, когда ее изготовили. Благоговение — так, пожалуй, лучше всего описать чувство, овладевшее мной, когда я, маленький и незначительный, стоял перед этой работой.

Мы видели несколько более-менее идентичных, но не полностью тождественных бронзовых статуй амазонок в натуральную величину, которые тащили за собой льва на цепи. Сопроводительный текст пояснял, что они, возможно, служили стражницами храма. Мы видели мраморного сфинкса и бюст неизвестного фараона. Рядом стояла ошеломительная двухметровая бронзовая фигура женщины, превратившейся в муху, — напишу так, потому что не знаю, как еще это можно объяснить. Ее тело было вылито по всем правилам классического искусства и облачено в прозрачный пеплос, как тела самых сладострастных греческих богинь, но из-под соблазнительно ниспадающих складок торчали мохнатые лапы насекомого. Вместо рук у нее было шесть членистых мушиных лапок, а на голове — фасеточные глаза. Каждый волосок, каждая фасета, каждый сустав насекомого был воссоздан с предельной точностью.

А потом мы увидели Кали, сражающуюся с Гидрой. Кали — нагая амазонка в человеческий рост — стояла в атлетичной, сбалансированной позе обученного воина с обнаженным мечом в каждой из шести рук. Над ней нависало семиглавое водное чудище. Вся скульптурная группа достигала почти пяти с половиной метров в высоту и более шести — в ширину. И она тоже была вылита из бронзы.

Здесь была гигантская мраморная ступня, обутая в сандалию покровителя мышей Аполлона Сминфейского, на которую взбиралась генетически манипулированная мраморная мышь с мраморным человеческим ухом на спине. Мы видели бюст египетского божества Атона в образе царицы в экстазе, высеченный из красного мрамора и украшенный сусальным золотом. Здесь были женщина-лучница и крылатая лошадь, еще несколько черепов циклопов и две фантастические мраморные урны с головами животных. Мы видели золотые врата храма и солнечный диск диаметром почти полтора метра из чистого золота, мелких животных и звериные головы — и те и другие из золота, щит Ахилла и ту же голову Медузы, что лежала в другом зале, но изготовленную из золота и горного хрусталя. Здесь были два саркофага, на крышках — полуобнаженные женщины под тонкими простынями. Один — из черного мрамора, второй — из белого каррарского. Мы видели мраморную скульптурную группу, состоящую их двух обнаженных рабов в цепях — мужчины и женщины, испещренных дырами от пуль. Во Вторую мировую они якобы стояли в казарме и служили мишенями для упражнений по стрельбе. В подтверждение рядом висела черно-белая фотография.