Грандмастер горы духов

– Моему отцу в руки попала карта, которая долгое время ходила по рукам у пустынных торговцев. Она была написана на кумларском наречии и показывала расположение Мофа в Шаньлун. Вместе с тем на полях были сделаны пометки о том, каким путем нужно заходить в лабиринт пещерных ходов и какие символы могут привести к нужной дороге. Мы решили отправиться в это путешествие, чтобы… вылечить меня от того, что, по мнению моего отца, было болезнью. Только Мофа меня не вылечил, потому что отец часто приписывал мне несуществующие болезни, зато я получил силы управления песком.

– А что за болезни?

– Всякие разные. Сегодня одна, завтра другая. Чем я только, по его мнению, не болел. Только на самом деле я ничем не болел. Чтобы он успокоился, я сделал вид, что Мофа меня вылечил. И он, слава духам, отослал всех лекарей, которые лечили меня на протяжении целых восемнадцати лет.

– Да уж, – вставил Вэйдун. – Кто знает, если бы не та карта, то отец залечил бы его до смерти.

– Карта на кумларском наречии, – задумчиво протянул Альтаир. – Иногда мне казалось, что она была написана рукой ора-марисийца.

Меня словно ударила молния. В голове вспыхнула догадка – что, если эта карта принадлежала пропавшим родителям Дэмира, которые отправились в Мофа во второй раз?

– А… – Мой голос осип, и я прокашлялась. – Известно ли что-то о том, откуда эта карта взялась?

– Нет, – вздохнул Альтаир. – И думаю, что этого мы никогда не узнаем. Но кто бы ее ни составил, они однозначно изменили мою жизнь. А может быть, даже спасли.

Всю дорогу до дворца я шла, уставившись перед собой невидящим взглядом. Возможно, на родителей Дэмира действительно напали в пустыне, а все их вещи разошлись по разным торговцам. Судьба забросила их карту родителям Альтаира. Эти исследования спасли еще одну жизнь. Альтаир и Дэмир имели нечто общее до того, как познакомились. И даже до того, как случилась битва в городе Элс, после которой Альтаир возненавидел Дэмира. В голове не укладывалось, что эти двое поначалу пытались друг друга убить.

Судьба – дама с сюрпризами. Сплетет свои нити так, что не распутаешь.

Вэйдун проводил меня в комнату, боясь, что я заблужусь или где-нибудь упаду. Он отобрал у меня все вино, чтобы я не пила в одиночестве, и уложил в постель, как ребенка, но спать мне вовсе не хотелось, поэтому я начала канючить и выбираться из кровати.

– Ложись спать. – Он затолкнул меня под одеяло.

– Не хочу. – Я отбросила одеяло. – Почему я – спать, а вы с Альтаиром сейчас наверняка продолжите застолье?

– Ну вот потому, – ответил он.

– Нечестно.

– Ложись спать.

Он стал расправлять скомканное одеяло, снова собираясь укрыть меня, но я схватилась за край и дернула, чтобы отбросить его куда подальше. Вэйдун был так пьян, что не устоял и свалился на кровать вместе с одеялом. Воспользовавшись ситуацией, я стала заворачивать его, чтобы он не смог пошевелиться.

– Нет уж! – Вэйдун умудрился выпутать руку и дернул уголок одеяла, который я держала.

На этот раз упала я, причем прямо на него.

– Ай, Шамай, ты маленькая, а локти у тебя острые, – взвыл Вэйдун.

Мне его было не жалко.

– Сам виноват. Вот и получил!

– Ну все, Шамай, я серьезно. Ложись спать, а завтра мы придумаем еще что-нибудь интересное.

– Нет.

– Ну отпусти меня, – жалобно проговорил он.

– Не-а.

– Ну пожалуйста. – Вэйдун похлопал глазами, сделав очаровательное лицо.

Я вдруг поймала себя на мысли, что он очень милый, особенно когда не строил из себя сумасшедшего императора или принца, а был просто самим собой. Что-то в моей голове вспыхнуло, и я не заметила, в какой миг прижалась губами к его губам.

– Дура девчонка, – возмутилась Юёр. – Мозги пропила. А говоришь еще, что не станешь пьяницей.

Вэйдун не шевелился, словно застыл. Да и я через пару секунд поняла, что совершила ужасную ошибку. Зачем я это сделала? Вэйдун никогда ни на что подобное не намекал. Даже если мне казалось, что намекал, этого на самом деле не было. К тому же я не чувствовала к нему того, что чувствовала к Дэмиру. Это было все равно что поцеловать, например, Тугана.

Действительно дура. Пить надо меньше.

Я испуганно отпрянула, слезла с него и отодвинулась подальше.

– Прости.

Сердце колотилось у меня как бешеное, а в ушах шумела кровь. Винный туман, вскруживший голову, медленно оседал. Сначала мне показалось, что от стыда я так покраснела, что стала напоминать помидор, однако холодок в висках говорил о том, что я, скорее, стала бледной как мел.

– Что же творится у тебя в голове? – проговорил Вэйдун, выпутываясь из одеяла.

Сейчас нам уже было не до веселья.

– Прости, – едва слышно сказала я.

Дыхание словно перекрыло, а глаза защипало, и я поняла, что сейчас снова начну реветь.

– Я понимаю, что клин иногда вышибают клином, но… не думаю, что этот способ тебе подходит. Да и я… неподходящий вариант.

Я впервые видела, чтобы он был настолько растерян.

– Прости, пожалуйста. – Я всхлипнула.

– Хватит, – мягко сказал Вэйдун. – Ложись спать. Ничего страшного не случилось.

Теперь я легла в кровать уже без всякой истерики.