Грани чести

– В общем, на площади Иван Васильевич совсем разошелся. Он мне ещё на подходе сказал держать подальше. Так что мы с тобой подотстали порядочно. А боярин устроил Ледяной шторм. Да такой силы, что я снова, несмотря на расстояние, леденеть начал. Два врага, из оставшихся троих, рассыпались ледышками. От холода даже колонны храма трескаться начали. И когда казалось, что вот-вот, и они начнут ломаться, появился Перун. Наверное за свою собственность испугался, – чуть слышно рассмеялся Егор. Несколько секунд помолчал и продолжил: – Явился, осмотрелся, вытянул меч из ножен и к небу его воздел. И в тот же миг с неба молния жахнула. Да так сильно, что весь лёд, что боярин наморозить успел, попросту исчез. А у меня такое ощущение возникло, словно вот-вот солнышко покажется. Так тепло стало. И благостно. И это ночью!

– А боярин что? – тихо спросил я. Не скажу, что сильно был удивлен визиту одного из богов. Тем более – богу войны, да на поле боя. Но и ординарным это событие не назовешь.

– А боярин удила закусил! – снова негромко рассмеялся Зареченский. Причем чувствовалось сейчас в его голосе самая настоящая гордость за своего боярина. – Он на Перуна пристально так посмотрел… И ударил! Чем-то таким, чему я даже название не подберу. Мир кругом словно выцвел. И сам воздух каким-то белёсым стал. Последний вражина, что до сих пор был жив и даже держался, упал замертво. Без видимых повреждений. Сердце, похоже, не выдержало. А ещё… – Егор замолчал, а когда продолжил, то в его голосе чувствовалось сомнение. Словно он сам себе не верил, – Звезды стали намного ярче и будто бы ниже. Намного ниже.

– Охренеть! – завороженный рассказом парня, чуть слышно выдохнул я. И задал очередной вопрос: – А Перун?

– А Перун на боярина нашего посмотрел пристально-пристально. Затем меч в ножны вложил и в ладоши хлопнул. Несильно. И в этот раз никаких молний не было. Только снова всё закончилось. Мир прежним стал. А боярин зашатался и на одно колено опустился. Словно ноги держать плохо стали. А Громовержец неожиданно улыбнулся! Честное слово! Я даже глазам своим не поверил. Улыбнулся, пальцем Ивану Васильевичу погрозил и исчез, как ни бывало. И знаешь, боярич… Я вот сейчас думаю – а не привиделось ли мне всё это?

– Не привиделось, воин! – раздался от двери властный голос. И мы оба с Егором медленно, словно ожидая увидеть там самого Перуна, посмотрели в ту сторону. Но это оказался всего лишь боярин Дёмин. Иван Васильевич. Он стоял в дверном проходе, облокотившись на косяк плечом и скрестив руки на груди. И судя по всему – стоял так довольно давно. Но рассказ Егора так увлек, что я даже не заметил, когда боярин появился. – Боги снова вмешались в дела смертных.

– Снова? – переспросил я.

– Да, снова, – повторил боярин. Несколько секунд посверлил меня взглядом и вышел из палаты. Но, как оказалось, ненадолго. Не успели мы с Егором обменяться ничего не понимающими взглядами, как Иван Васильевич объявился снова. И не один. За ним следом вошел молодой парень, в форменной одежде целителей, который без видимых усилий тащил большое и, судя по всему, удобное кресло.

Установив кресло напротив наших больничных коек, парень коротко поклонился Дёмину, бросил на нас с Егором задумчивый взгляд, и вышел, прикрыв за собой дверь.

Иван Васильевич сел в кресло, устроился поудобнее, но начинать разговор не спешил. Мы с Зареченским тоже молчали.

– То, что я тебе сегодня расскажу, Маркус, не должен знать никто. Вообще никто! – спустя долгих три минуты заговорил боярин.

– Никто? – уточнил я, скосив взгляд на Егора.

– За исключением вас двоих, – поправился Дёмин. – Ты, в свете недавних событий, просто обязан владеть этой информацией. А Зареченский… – он перевел взгляд на замотанного в бинты бойца. – Ты, парень, и так узнал уже слишком многое. Понимаешь меня?

– Не совсем, боярин, – хрипло ответил Егор и отрицательно покачал головой.

– Не совсем… – усмехнувшись передразнил его Иван Васильевич. – Не старайся выглядеть глупее, чем есть на самом деле. Уж я-то тебя знаю.

– Не знаю как Егор, а я точно ничего не понимаю, – встрял я.

– Сейчас поймешь, – бросил на меня быстрый взгляд Дёмин и снова пристально посмотрел на Зареченского. – Егор, с этого дня ты переходишь в полное подчинение Маркуса Дёмина. Безоговорочное. Отныне он и только он твой господин. Его приказы не обсуждаются. Его жизнь – твоя жизнь. В случае чего ты обязан защищать его несмотря ни на что. И, кабы так сложатся обстоятельства, именно ты должен умереть первым. Ты понял меня, воин?

– Да, боярин! Я не подведу! – с фанатичным блеском во взгляде, ответил Егор.

– Надеюсь на это. Теперь ты, Маркус… – Иван Васильевич снова посмотрел на меня и задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Словно собирался с мыслями, решая с чего начать свой рассказ. – Что ты знаешь об Источнике?