Грани нового мира

Химические технологии, которые так высоко оценивал граф, оказались действительно применимыми. Многие производители хвалили его краски, критикуя лишь их дороговизну. До нас не дошли рецепты красок графа Сен–Жермена.

Спустя несколько лет после долгих дней, проведенных в неотапливаемой лаборатории, граф слег с воспалением легких. Во время болезни он сказал Карлу, что оставил запечатанное письмо, которое надлежало вскрыть после его смерти. Карл захотел узнать, что в том письме, но граф отказался говорить, ответив лишь: «Я был бы слишком несчастен, если бы осмелился сказать вам об этом, мой дорогой принц». Его боль была столь неподдельной, что Карл не настаивал.

Граф не поправился. Он скончался 27 февраля 1784 года после затянувшейся болезни, когда принц был в отъезде. Документы о его смерти сомнительны, хотя имеется свидетельство доктора и запись о похоронах. Если возраст, который он называл Карлу, был правильный, то ему было чуть больше 90 лет. Это намного меньше, чем гласит легенда, но все же достаточно необычно для того времени.

Имущество Сен–Жермена оказалось на удивление скудным: несколько костюмов и предметов туалета, два пистолета, шпага и немного денег. Не было ни драгоценностей, ни книг, ни рукописей, ни музыкальных инструментов. Он не оставил долгов. Карл так и не нашел запечатанного письма.

После смерти графа легенда о нем продолжала обрастать новыми подробностями. Некоторые сомнительные воспоминания конца XIX века превращают графа в действующее лицо некоего водевиля, где он читает мысли, заколдовывает змей, пишет двумя руками одновременно и неожиданно исчезает. Появление Роберта–Квэзнея де Сен–Жермена на масонской конференции разожгло слухи, что граф все еще жив. Фальшивые «Воспоминания Калиостро», в действительности созданные, наемным писакой по имени де Лючет, повествуют о том, что Сен–Жермен был наставником Калиостро по оккультизму и основателем масонства. Столь же фальшивые воспоминания графини Адомар, сейчас обычно приписываемые журналисту Ламот–Лангон, рассказывают о популярной истории, в которой граф Сен–Жермен предупредил королеву Марию–Антуанетту о надвигающейся революции.

Сен–Жермен продолжал появляться. Без сомнения, кто–то выдавал себя за него. Он был в Египте во время кампании Наполеона в 1790–х годах. Его видели в Париже в 1835 году. Теософ С.В.Лидбитер утверждал, что встретил его там же в 1926 году. Другой человек видел его на горе Шаста в Калифорнии в 1930 году. И снова в Париже графа встречали в 1930–х и 1940–х годах. Он даже появлялся на Французском телевидении под видом парижанина Ришара Шанфрея.

Кем бы ни был граф, он по–прежнему заставляет работать воображение людей. Писатели представляли его вампиром и тайным любовником мадам де Помпадур. Оккультные и религиозные организации считают его предтечей и тайным главой. Но даже, если, отбросить многочисленные домыслы, то Сен–Жермен был самым необычным долгожителем XVIII века.

«ВЫХОДЯТ НА АРЕНУ СИЛАЧИ…»

«Нет веса, который не могли бы поднять эти русские», — писала газета «Тайме» в 1961 году. И это действительно так. Земля русская издревле славилась своими богатырями. Сейчас сказания об Илье Муромце, Алеше Поповиче, Святогоре, Самсоне–богатыре воспринимаются как сказка. Однако есть в ней и доля истины: были сильные люди на Руси. Были и есть. В прошлом веке эстафету былинных героев приняли знаменитые силачи Иван Поддубный, Александр Засс (Самсон), Никита Ломовой, а потом Якуба Чеховской, Николай Жеребцов, Григорий Кащеев. Продолжают удивлять и рекорды атлетов современности.

Во все века народ любил смотреть, как силачи демонстрируют свои способности. Говорят, что они легко гнули подковы, рвали цепи и ломали телеграфные столбы. Делали они это не принужденно, без видимой натуги, улыбаясь. Приглашали на арену желающих повторить подобные трюки, предлагали награду. Но как ни старались добровольцы, у них ничего не получалось. Убеждались, что одной силы мало. У силачей были СВОИ секреты, которыми, они пользовались для предохранения от трави, или, в случаях, когда, исполнение номера требовали сил, намного превосходящих человеческие. Хотя настоящие мастера своего дела и так работали на пределе возможностей.

Чего только стоил, знаменитый номер с четверкой рысаков Атлет становился в центре ярмарочной площади. Справа и слева к нему подводили по паре лошадей. Вожжи от каждой пары атлет захватывал локтевым сгибом согнутой в локте соответствующей руки, а руки цеплял в замок на груди. Потом добровольцы из публики с гиканьем погоняли лошадей. Те, конечно же, рвались в разные стороны, и если бы силач разжал руки, то неминуемо разорвали бы его на части. Как говорится, зрелища не для слабонервных. Цирковой артист Всеволод Херц, воспроизводивший этот номер несколько раз, впоследствии вспоминал, что он требовал огромного напряжения: кровь стучала голове, перед глазами плыли круги, немели руки.