Грани Обсидиана

Наконец я увидела идущего ко мне большими шагами Волка. Капюшон меховой куртки сброшен на плечи, на темных, коротко стриженных волосах блестит мелкий снег… Краем глаза я заметила оживление среди крестьянок: то ли Волк был хорошим покупателем, то ли просто привлекательным (в их глазах) парнем. Отзываясь на приветствия кивками и улыбками, он подошел ко мне.

— Замерзла?

Даже если и нет, сейчас бы точно оцепенела — казалось, он замораживает меня одним своим приближением, словно сказочный Ледяной Бог. Вместо ответа я молча протянула ему рукавицы. Волк примерил — в самую пору! Довольно хмыкнул:

— Теплые. Узор красивый получился.

О, если б получился, ты бы, Волк, просто остался без рук! Но, может, мои слезы и мои проклятья все-таки подействуют — пусть и медленно, позже?

— Как договорились, — он протянул мне деньги.

Чтобы не касаться его, я подставила руку, и холодная монета упала в мою холодную же ладонь. Я начала поспешно собираться, нервничая под его взглядом — Волк и не подумал уйти, стоял, наблюдая.

— Хочешь есть?

— Что?

— Есть, — повторил он и сделал движение рукой, словно орудовал ложкой.

Ему, наверное, казалось, что я плохо его понимаю — может, попросту какая-то дурочка. Уже лучше б мне такой и притвориться — тогда бы он от меня быстро отстал…

— Идем в корчму, покормлю тебя, — скомандовал он и пошел с площади. Я тоскливо огляделась — крестьянки глазели на нас с любопытством. Волк обернулся и удивился, что его приказ все еще не выполнен: — Идем же!

Засунув вещи в сумку, я обреченно направилась к поджидавшему меня Волку.

Бэрин спохватился лишь после полудня. Не то чтоб он нуждался в рукавицах, просто девчонку пожалел: пусть ей перепадет лишняя монетка. Он не был уверен, что она придет, да и что вообще поняла, о чем речь, — настолько ошалевшей она выглядела. Но все же оседлал Ворона и отправился в село Высокое, выросшее под крылом у замка.

Рукавицы вышли знатными. Бэрин отдал обещанную плату и помедлил. Протянутая за монетой ладонь дрожала — то ли от холода, то ли от страха, — из потрепанного рукава выглядывало тощее белое запястье. Да и лицо, прячущееся под широким капюшоном, уж очень худое. Явно пришлая: хотя их людям тоже нелегко в эту зиму, до голода дело еще не дошло.

— Идем, я тебя покормлю.

То ли не поняла, то ли испугалась — застыла на месте, как маленький зверек, надеящийся, что его не заметят.

— Идем, идем! — Бэрин готов был просто тащить ее за шиворот, да побоялся, что его укусят. Девица нехотя поплелась следом.

Услышав привычный заказ: «Мясо. Много», — Ян кивнул. Покосился с любопытством на притихшую за столом девчонку.

— Что хочешь еще? Хлеб, похлебку, кашу? Можешь скинуть одежду. Тут тепло.

Девушка завозилась, медленно снимая капюшон и расстегивая куртку. Разглядев ее худое бледное лицо с синими тенями под глазами, Бэрин решил, что она хочет всё.

— Как тебя зовут?

Помолчала.

— Лисса.

— Я Бэрин. Откуда ты пришла к нам, Лисса?

— Издалека.

— Одна?

— С братом.

— А где брат?

— Он… еще маленький.

Она отвечала так тихо, что ему пришлось перегнуться через стол. Произношение было странным — и впрямь издалека.

— А ваши родители?

Можно было и не задавать этого вопроса…

— Где вы остановились?

Лисса молчала, глаза у нее были затравленными. Бэрин привык к тому, что пришлые их боятся — как боялась в свое время и Инта. Чаще всего это его забавляло. Но сейчас девчонка, того и гляди, удерет из корчмы, даже не поев. Отступившись на время, он кивнул на тарелки:

— Ешь!

Я осоловела от сытости и тепла, вина лишь пригубила. Мне не нравится, что оно убавляет быстроту и ловкость… Волк Бэрин, кажется, этого не боялся — он уже опустошил свой бокал. И сейчас опустошал большое блюдо с мясом.

Итак, Волк меня накормил, как и обещал. Что он потребует взамен? И к чему его вопросы — он что-то заподозрил или просто как хозяин здешних земель должен знать, кто в них появляется?

Я рассматривала его исподтишка. Очень сильный, очень опасный, очень быстрый, пусть сейчас и выглядит таким расслабленным. Тень Волка за его спиной большая и густая, а Сила просто искрит. Я моргнула и поняла, что поступаю неправильно — ведь мне нужно смотреть на него глазами человека. Женщины. Я и попыталась.

…Тонкие черты худощавого лица, быстрые, веселые темно-карие, с зеленоватыми блестками, глаза, ровные брови. Широкие плечи, крепкое тело. Приятный баритон. Можно понять интерес к нему человечьих женщин. Бэрин вскинул глаза: все это время он знал, что я его рассматриваю.

— Лисса, вы остановились в деревне?

— Нет.

— У вас есть где жить?

— Да.

Я бы давно уже бросила расспрашивать отвечающего столь неохотно и скудно.

— Я к тому, что вы с братом могли бы до весны пожить в замке: слуг у нас маловато, а…

— Нет!

Мой ответ был таким резким и громким, что я и сама испугалась. Волк откинулся назад на сиденье, свел четкие брови. Помолчал и сказал:

— Если думаешь, что мы едим людей, то совершенно напрасно. — Он обвел рукой стол: — Как видишь, мяса у нас в избытке, чтобы соблазниться таким худосочным и костлявым созданием, как ты!