Грани Обсидиана

Два Волка друг напротив друга: громадные, мощные, смертельно опасные звери. Бурый стоит боком; приподнятая верхняя губа, вздыбленная шерсть на загривке, предупреждающее рычание. Настороженно наблюдает за своим противником-братом. Серый готов убивать: подобранные мышцы, страшные клыки оскалены, рычание, летящая слюна, серо-зеленые звериные глаза помутнели, затянуты пеленой бешенства. И тень за его спиной растет и растет, будто он призывает безлунную, бездонную ночь в эту залитую утренним светом комнату.

Волки взлетают одновременно, точно по команде; сталкиваются в воздухе…

Я мигнула и как будто сняла наваждение или иной… истинный взгляд. Бэрин врезается в стену рядом с нами: я слышу, как от удара у него перехватывает дыхание, но, кашляя, он сразу выпрямляется, делает шаг вперед…

Фэрлин мечется от стены к стене, точно заведенный, сжимает кулаки, бормочет что-то, или хрипит, или… рычит. Кажется, его корежит, выворачивает, на мгновение он приостанавливается, выгибается, точно возвращая назад изломанные мышцы и кости… да он же всеми силами старается не перекинуться!

Бэрин оглядывается (оскаленный рот, сузившиеся глаза), показывая нам рукой: сидите тихо! Мы и так едва дышим…

Леди Инта тоже неподвижна в своем кресле. Руки вцепились в подлокотники, на бледном напряженном лице двигаются одни глаза, следящие за мужем.

— Фэрлин…

Пинок — и тяжеленное деревянное кресло отлетает к стене, точно ничего не весит. Следующий поворот — прекрасный хрустальный графин рассыпается по полу на множество осколков.

— Фэрлин.

Беснующийся Волк с рычанием опрокидывает стол вместе со всем на нем стоящим.

— Фэрлин!

— ЧТО?!

Такая ярость в голосе, такой резкий разворот к жене… Встревоженный Бэрин делает шаг вперед.

— Фэрлин, подойди ко мне.

Лорд Волков стоит на месте, наклонив голову, смотрит в пол. Плечи подняты, кулаки сжаты, на лице вздулись желваки.

— Подойди ко мне. Пожалуйста.

Фэрлин делает шаг, другой… идет медленно, очень неохотно — навстречу протянутой руке жены. Останавливается рядом с ней, но смотрит в сторону. Инта, заглядывая ему в лицо, осторожно гладит его по руке, потом тянет к себе, преодолевая сопротивление. Кладет его ладонь себе на живот.

— Фэрлин. Мы здесь. Мы целы. Мы в безопасности. Понимаешь? Все хорошо. Все хорошо!

Бэрин поворачивается, молча хватает меня за локоть, Рыжика — за шкирку и выводит нас в коридор. Волк, сторожащий снаружи, явно встревожен, густые темные, с проседью волосы вздыблены, но он так и не задает вопросов — а что у вас там творится? Оглянувшись, я вижу во все уменьшающейся щели между дверью и косяком, как Лорд Волков опускается на пол рядом со своей женщиной и утыкается лбом ей в колени…

* * *

— А этих куда?

Он отвел взгляд от закрывшейся двери. Посмотрел на тех, кого он все еще удерживал: бледная Лисса и испуганно посверкивающий глазами звереныш. И впрямь, куда их?

— Пока к себе отведу, наверное…

Алвин открыл было рот, пожал плечами:

— Как знаешь. Охрана нужна?

Он с сомнением поглядел на девушку.

— Я позову, если что…

Главное — чтобы никто по пути не увидел рыжего… братца.

Конечно, его пожелание не сбылось — едва они свернули за угол, как Бэрин наткнулся на спешащую навстречу Берту. Когда Инта забеременела, Берта решительно отстранила других слуг от кормления леди — чуть ли не силком пыталась впихнуть в Инту лишний кусочек. Вот и теперь тащила пирог, прикрытый салфеткой, прямо с пылу с жару… Он протянул руку, не пуская ее.

— Не ходи к ним пока, Берта.

— Да как же…

— Не сейчас.

Берта вгляделась ему в лицо и поняла: действительно не сейчас. Проворчала:

— Ну тогда сам съешь, чтоб не пропадал. Вон с Лиссой вместе. А то болтаетесь невесть где уже сутки… — и сунула ему в руки блюдо. Он машинально принял пирог и поэтому не успел задержать женщину — та ловко обогнула его и тут же принялась отчитывать Лиссу: — Да ты погляди, девочка, на кого ты похожа! Вся в грязи, юбка мокрая… по кустам он тебя валял, что ли? Что, на кровати вам места не хватило? А это кто еще?

Берта резко замолчала.

Звереныш с опаской выглядывал из-под прикрывающей его руки Лиссы. Глаза поблескивали то на женщину, то на пирог, от которого шел одуряющий запах — если уж у него самого живот подвело…

— Ну вот, — ворчливо произнесла Берта тоном ниже. — И мальчонку с собой таскают, весь заморенный да ободранный… Ну-ка, поди сюда, рыженький!

Он решил, что в сумраке коридора Берту подвело зрение. Но женщина протянула полную руку, скомандовав повелительно:

— Давай-ка лапу, мальчик, да пошли со мной, покормлю я тебя…

Звереныш вывернулся из-под ослабевшей руки сестры, глянул вопросительно — и охотно схватился всеми своими четырьмя когтистыми пальцами за ладонь Берты.

— Берта… — сказал Бэрин растерянно. — Мы идем ко мне. Его никто не должен увидеть.

Женщина, не поворачивая головы, фыркнула:

— Я же не дура, мальчик! А кто это у нас такой рыженький, а кто такой лохматенький? У кого такой красивый хвостик?

— Я! Я! — чуть ли не подпрыгивая, звереныш бежал с ней рядом, радуясь вниманию и обещанному угощению. — У меня!

Бэрин глянул на Лиссу — та тоже казалась растерянной, — кивнул: