Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

К концу 1921 года голод охватил 40 губерний РСФСР, включая те, что прежде были основными производителями сельхозпродукции. Голодал к исходу года 21 миллион человек. К весне следующего года умерло не менее 1 млн человек, в стране образовалась целая армия детей-сирот – 2 миллиона.

Попытка взять хлеб у крестьян силой провалилась. Крупные города начали вымирать, их население – разбегаться. Численность Петрограда сократилась с 2,5 млн в 1917 г. до 600 тыс. в 1921 году. Смертность в Москве в 1917 г. составляла 212 человек на 10 тыс., в 1918 г. – 218, в первом полугодии 1919 г. (голод) – 504 человека, во втором полугодии снижение до 390, а в 1920 г. снова рост до 462 человек. За 1917–1920 гг.

Москва потеряла почти половину своего двухмиллионного населения – в условиях развала хозяйства люди из больших городов просто разбежались от бандитизма, голода и эпидемий. Смертность в Петрограде была ещё выше – в 1920 г. достигла 506 человек на 10 тыс. (в 1914 г. – 215 чел.). Насилие над крестьянами обернулось лишь сокращением производства хлеба. На это указывает таблица, опубликованная в большевистских источниках, касающихся положения дел на Украине (см. ниже).

Если из этого вычесть необходимое количество семенного фонда в 1.054.966 тонн, то для людей и скота останется 600.183 тонн. Вся Украина дала 14.795.666 тонн в 1916 году и 5.753.116 тонн в 1921 году, т. е. всего 35 %. При населении около 28.850.000 человек после всех вычетов на душу населения приходилось 109 кг в год. На самом деле в наличии было всего 20–60 кг. В Запорожском округе число голодающих возросло до 1.100.000 человек; из них 16.600 умерли от голода в течение 2 месяцев. В Херсонской области от этой же причины ежедневно умирало более 100 человек.

Чудовищный голод разразился на Урале, о чём свидетельствовал отчет, опубликованный после приезда в Москву представителей районных комиссариатов по борьбе с голодом. В Екатеринбургском округе голодали более 100.000 человек, плюс 10.000 беженцев из Поволжья; к 1 января 1922 года там был зарегистрирован 891 случай смерти от голода. В Шадринске крестьяне вырезали 70 % всего поголовья скота. В Троицком и Верхне-Уральском районах до 1 января ежедневно умирал от голода 21 человек, а в январе 1922 года на дорогах и в поездах было обнаружено уже 36.218 голодающих. 70–90 % населения питалось почти исключительно суррогатами: корни, хлеб, приготовленный из белой глины, и тому подобное. В Уфимской губернии на 1 января число голодающих составляло 1.217.000 человек, 73.000 были больны («Новый мир», 21 февраля 1922 г.). В то время уже умерло 19.000 молодых людей, помощь получили не более 15 % населения; в некоторых районах деревни вымерли полностью. В Беляевском районе за три недели умерло 4.500 детей. В Бирском районе к январю от голода умерло 15.000 человек («A.B.C.», 1 марта 1922 года, № 364).

В немецкой печати своими впечатлениями от поездки в Чувашскую Республику поделился социал-демократ Карл Фольмерсхаус. Он сообщил, что в пищу идут самые отвратительные суррогаты, состоящие из древесной муки, соломы, листьев и т. д. Картофель практически отсутствует, у крестьян изъято даже семенное зерно. Всех резервов семян хватает только на засев трети пахотных земель. По сообщениям местной власти, до 1 января 1922 года было зарегистрировано 250.000 случаев смерти от голода. Около 765.000 человек, 310.000 из которых дети, находились на грани жизни и смерти. Целые семьи кончали жизнь самоубийством («Новый мир», 17 февраля 1922 года).

Корреспондент газеты «Рабочий путь» рассказывал о своих впечатлениях от поездки к башкирам: «Я видел картины, от которых кровь стыла в жилах. Днем, вечером, ночью дети лежат по двое, по трое, прижавшись друг к другу, на улице; старухи и мужчины сидят на корточках, как мумии, выпрашивая у покупателей подаяния». «Поезд. Вагоны заполнены изможденными, оборванными, голодающими людьми всех возрастов. Все они (выходцы из голодных районов) просят хлеб на каждой станции, выходят и обыскивают окрестности в поисках чего-нибудь съедобного. При звуке колокола все они спешат вернуться на свои поезда. Часто бывает так, что нам приходится подбирать ослабленных людей…

Башкирское пастбище. В отчаянии она бросает своего грудного ребенка с моста в пропасть и поднимает другого трех-четырехлетнего малыша. Но этот инстинктивно чувствует свою судьбу и плачет: “Я не буду просить еды…”».

В Киргизской Республике зарегистрировано 2.000.000 голодающих; в Оренбургской губернии 290.000, в Букеевской 212.000, в Кустанайской 500.000, в Актюбинской 450.000, в Уральской 312.000. Голодающих детей 150.000. Организованная помощь оказывается только 40.000 голодающих. В Орских детских домах умерло 30 % детей.

Крым. Спустя полтора года после завоевания Крыма «красными» его постигла та же участь, что и остальную Россию. В марте 1922 года фунт хлеба стоил в Севастополе 60.000 рублей, в других местах – 160.000. В январе число голодающих уже превысило 650.000 человек («Голос России», 17 января 1922 года, по данным большевистского «Маяка Коммуны»).