Грани жизни

Но ведь ясно же, у второго заместителя все было рассчитано: «предупреждаю, чтобы вы, дорогой Петр Семенович, потом не ставили мне в вину недостаток бдительности в отношении всего, что затрагивает вашу честь и ваш авторитет, как одного из самых известных руководителей и творцов нашей техники…» Значит, чтобы потом ни в чем его не винили, он, Трубкин, счел своим долгом ко дню «счастливого возвращения» начальника домой подбросить мне этот «разоблачительный материал»… так сказать, для сведения и устранения беспокойства.

«Вот так «устранение беспокойства»! — думал Петр Семенович, уже уложенный в постель. — Чья это «логика»?.. Карьериста-чинопочитателя и труса. Разве бы что-нибудь похожее могло прийти в голову Виктору Платонову? Никогда. Сколько ума, знаний и такта показал он во время нашей совместной работы как заместитель председателя делегации! Вот это действительно заместитель!»

И тут знакомый здравый и несговорчивый голос посоветовал:

«Так зачем же ты держишь при своей особе чинопочитателя, как Трубкин? Ведь это он, трусливо забегая вперед, — как бы, мол, чего не случилось! — даже не присутствуя сам, возбудил полый кавардак в сковородинском доме — право, надо обладать для этого «особыми» качествами. Если бы Петр Семенович сдержался бы в первые минуты и, так сказать, «проглотил бы» про себя эти неприятные новости — потом, мол, сам проверю, — возможно, никакого домашнего сумбура и не случилось бы. Но уж если сам Трубкин не мог вытерпеть, то как же он, Сковородин, согласился бы терпеть?» «Да что я им, безропотный, дался?» — И Петр Семенович вмиг себя раздразнил и закричал таким отчаянно возмущенным голосом, что все сбежались к нему в кабинет. Письмо «бесконечно преданного» Васи Трубкина заходило из рук в руки среди разноголосого шума, вздохов, стонов и проклятий. Бабушка-«фарфоровый лобик» своей яростью настолько заразила всех, что через час уже нельзя было узнать чинной сковородинской квартиры. Опоздавшие к семейному торжеству Вера Семеновна с мужем застали «настоящий содом», как выразились оба геолога.

Когда Вера Семеновна попыталась помешать племяннице устроить скандал по телефону, Галина, вырвавшись от нее, как тигрица из клетки, крикнула: «Пусть у этого негодяя сердце перевернется!»

Так ведь и у самой Галины, оскорбившей своего жениха, с сердцем то же самое происходит!.. А Петя Мельников, оскорбленный своей невестой, так грубо и беспощадно, — что он сейчас переживает!.. Его измученное, несчастное лицо так и стоит перед глазами Петра Семеновича. И, пожалуй, Пете Мельникову сейчас тяжелее всех: ведь не только он сам оскорблен, но и его товарищи, а также и работа, которой они заняты во имя своего общественного долга. И все, все из-за трубкинского «вторжения» — право же, дорого обходится «преданность. охрана чести и авторитета» начальства вот такими «индивидами», как Трубкин!

«Так какого же лиха ты будешь держать у себя подобного заместителя? — вновь потребовал ответа тот же требовательный голос. — Почему рядом с умным, талантливым Платоновым будет продолжать подвизаться этот конъюнктурщик Трубкин? Ты же сам не раз собирался перевести его, например, в хозяйственный отдел завода, а после этого неприятного случая и тем более следует откомандировать Трубкина. Среди молодых конструкторов есть немало действительно достойных людей, есть из кого выбрать второго заместителя!»

«Конечно, найдется такой настоящий работник, но… почему такая спешка, особенно сейчас… после плодотворнейшей поездки в социалистические страны, откуда привезено столько научно-технических материалов, что только успевай теперь отчитываться, выступать по радио, читать доклады, готовить к печати целую книгу о ряде новых проблем в современном конструировании… сколько великолепной и неотложной работы!.. И вот теперь я должен тратить время и мысли на «проблему» Трубкина!.. Какая нелепость! Я, Сковородин, должен буду тратить мои духовные силы на то, как бы мне найти основание освободиться от Трубкина, объясняться с парткомом, с завкомом… да и с ним самим. А он будет упираться, всячески доказывать свою (опять же!) «преданность» и прочие «благородные», с его точки зрения, доводы. Еще, пожалуй, кого-нибудь притянет к себе в качестве защитника — он ведь любит — сам говорил! — знакомства с «нужными» людьми. Словом, пока приказ подпишешь о его откомандировании, сколько крови себе доведется испортить!.. Нет, дет… с этим суетливым делом можно еще обождать… Да, да, ничего пока не предпринимать — обождать».