Грани жизни

— Я и без вас это понимаю! — расстроенно откликнулся Петя и вдруг, несмотря на все свое беспокойство, заметил в глазах Трубкина злобненькое удовольствие и понял: второму сковородинскому заместителю действительно доставляло удовольствие в связи с отъездом Петра Семеновича возбуждать в людях беспокойные предчувствия — он еще и еще приостановился у некоторых столов и так же с «сочувственным» видом о чем-то предупреждал и что-то советовал. Если бы у Пети Мельникова было больше житейского опыта, он бы понял; толстячок Вася Трубкин, которого не брали в заграничную командировку, срывал обиду на людях и их обстоятельствах.

После работы Петя, крайне встревоженный, передал новость Грише.

— Знаешь, придется мне поторопиться… Чертеж не сегодня-завтра у меня будет готов… и тут же надо выложить Петру Семеновичу мои, а значит, и наши технические предложения по узлу «Д».

— Конечно!.. Важнейший вопрос! — одобрил Гриша.

Мысленно он добавил, что этот разговор Пети с «главным» следовало бы провести значительно раньше, но не захотел обидеть друга. Все члены будущей «семерки» точно знали: после работы, как на службу, Петя отправлялся к Сковородиным — заниматься с Галиной, или, как по-своему иронически уточнял Гриша, «подтягивать ее к проходному баллу». Теперь, после семейного торжества у Сковородиных в честь новоявленной студентки, Петина «служба» кончилась, и времени у него оставалось больше.

Вскоре, собравшись у Мельниковых, Гриша, Матвей, Сева и Миша (братья-«чибисы» были на тренировке) еще раз выслушали техническое предложение Пети, «дотошно и с придиркой», как серьезно пошутил Матвей, проверили его расчеты и чертеж. Все снова и снова сошлось. И было уже неопровержимо ясно: узел, обозначенный на сковородинском чертеже буквой «Д», можно перестроить и упростить, что для будущей автоматической линии имело большое значение.

— Откинем лишнее, перестроим, упростим, а в автоматике это даст замечательный выигрыш во времени, экономию сил, экономию металла! — восторгался Гриша.

— Прежде всего нам надо получить одобрение Петра Семеновича, а в этом я совершенно не сомневаюсь, — уверенно сказал Петя.

Матвей, Сева и Миша тоже поддержали эту уверенность. Матвей со свойственной ему спокойной обстоятельностью тут же пояснил, почему он лично неколебимо уверен в успехе Петиного разговора с «главным»

— Мы, как скульпторы, — гордо приосанился Сева, — снимем оттиск с этого упрощенного нами узла и сделаем его абсолютно вновь, дадим ему вторую жизнь…

— А наша первая автоматическая, по сути дела, получит, как бы в наследство, уже проверенный нами производственный процесс создания этого узла! — с довольным видом дополнил Матвей.

А Миша Рогов так восхитился, что даже по-мальчишески звонко захлопал в ладоши.

— Вот это здорово получится! Ведь, создавая заново все детали этого узла, а потом собирая его, мы пока что начерно уже представляем себе, как будут они проходить по пути нашей первой автоматической!.. Верно я говорю, Петя?

— В общем, конечно, верно, — радостно улыбнулся Петя. — К этому мне остается добавить: произведя сызнова этот начальный узел, мы пустим его на первую нашу автоматическую действительно с хорошим наследством, как Матвей сказал!.. А в чем оно заключается, это наследство?

Петя сияющим взглядом обвел знакомые лица.

— А оно заключается вот в чем: благодаря этому опыту создания «второй жизни» — это ты, Сева, хорошо сказал! — мы, бригада, в более короткий срок сможем упростить производственный процесс и на автоматической линии!

Все снова склонились над Петиным чертежом, и разговор, как отметила про себя Марья Григорьевна, перешел уже на практическую линию: как лучше начать Пете разговор со Сковородиным. Сева предлагал Пете «воспроизвести» перед Сковородиным все их «коллективные мечтания вслух».

— Вообще говори с ним, как наш «романтик от автоматики»! — горячо говорил Сева. — Мне, например, чрезвычайно нравится твое выражение, что наша автоматика уже по небу летает, и как же, понимаешь, мы всё на земле можем ею распоряжаться… а, верно?

Матвей, напротив, советовал «романтикой и вообще разными украшениями в разговоре не увлекаться».

— Ты, Петя, просто и серьезно объяви тему разговора, а затем разверни свой чертеж и скажи, что мы его поняли, приняли и считаем полезным для дела. Вот так именно и отчекань!

Марья Григорьевна, как обычно, сидела в сторонке, неслышно занимаясь своим делом, не вмешиваясь в шумную беседу друзей. Матвея Кувакина она знала сравнительно недолго, но уже составила о нем определенное мнение: Матвей живет не минутными настроениями, а продуманными решениями. Его совет Пете, эти так решительно подчеркнутые слова особенно понравились Марье Григорьевне. Улыбнувшись Матвею, она обратилась к Пете:

— По-моему, сынок, совет Матвея очень правильный. Я вот так себе и представляю твою деловую беседу с Петром Семеновичем: все в ней серьезно и просто. А на случай, если бы он спросил тебя, как относится к делу будущая бригада, ты можешь рассказать, как друзья обсуждали твой чертеж и вообще план будущих работ.