Граничник

– Так не молчи! Давай расскажем все, что знаем, сейчас!

– И кто нам поверит? Стефан, ты сам все прекрасно понимаешь. Нас не станут сейчас слушать, а я не могу игнорировать приказ и остаться здесь. Как и все верные мне люди, кстати.

– Он словно специально одержимого ко мне послал, – произнес Страж задумчиво. – Только мне теперь кажется, что не ради моей смерти, а для того, чтобы через меня вскрыть всех, кто помочь способен. А теперь прорыв – и вас всех за двор.

Ревнитель покивал, да, мол, скорее всего так и было. Высшие демоны – существа хитроумные, интриги и многоходовые комбинации – их жизнь. А живут они долго, есть время отточить каждую пакость до совершенства.

– Мы выдвигаемся с минуты на минуту, – продолжил Кирилл. – Собственно, я только и успел заскочить к тебе, чтобы предупредить.

– Не представляю, что теперь делать…

«В уныние не впадать! – рявкнул я, не в силах и дальше хранить молчание. – Ты Страж! Ты защитник веры и человечества! Обстоятельства всегда против тебя! И когда это нас останавливало?»

Стеф вздрогнул от неожиданности, даже Кирилл посмотрел на него с недоумением. Но быстро взял себя в руки.

– Да, – протянул он. – Обстоятельства всегда против нас. Но будь я проклят, если это мне помешает!

– Ты о чем, Стефан?

– Да так, цитирую одного умного старикана, – усмехнулся тот. – Скажи, из тех, кого мы на одержимость проверили, кто-нибудь остается в городе?

Ревнитель прикрыл глаза, вспоминая.

– Двое. Ревнители слабенькие, только-только из училища. В бою от них толку нет, так что решили их не брать.

– Можно сделать так, чтобы они меня на Трибунал вели? Ну и приказать послушными быть?

– Сделаю сейчас. Еще что?

– Еще… – Страж задумался слишком уж надолго, и я решил снова прийти ему на помощь.

«Еще можно того харизмата позвать, пастора Акселя».

Стеф встрепенулся, буркнул:

– Точно! – и озвучил мое предложение Кириллу. Добавив от себя: – Если успеешь, конечно.

– Буду стараться, – Кирилл поднялся. – Тогда не буду времени терять, пойду. И… держись тут.

– Это я могу.

Мужчины коротко попрощались, и ревнитель ушел не оборачиваясь. Стеф уселся на лавку и прикрыл глаза.

«Что задумал, чадо?» – спросил я его, когда терпение закончилось.

«Ничего нового, отче, – хмыкнул он. – Все то же самое, что и планировали, только с другим набором сил и средств. Господь не выдаст!»

«Мне чего делать?» – уточнил я. Подумал еще с иронией, а ведь несколько дней назад Страж у меня спрашивал!

«Будь готов действовать в рамках своей компетенции. Даю разрешение на эпизодическое вмешательство в деятельность организма согласно боевому уставу».

«Как официально!»

«Для протокола».

«Ты никак воевать на Трибунале собрался?»

«А это уже как пойдет!» – хищно оскалился мой Страж.

Ревнители явились за Стефом, когда на кремль уже снова опустилась тишина. Два, как и говорил Кирилл, совсем молодых пацана, дай бог, полгода как из училища. Держались они настороженно, но приказ начальника – «содействовать Стражу, несмотря ни на что!» – намерены были исполнять четко. Хотя ни один из них не понимал, что происходит в епархии, некий накал в воздухе они чувствовали.

Подопечный не стал ничего им объяснять, ограничившись установкой «не мешать», и, встав между служителями, направился к резиденции епископа, расположенной по правую руку от храма. Пастор Аксель, кстати, так в келью и не пришел – то ли не пожелал, то ли Кирилл не успел его о моей просьбе уведомить.

Мне уже доводилось присутствовать на Трибунале – в прошлой еще жизни. Стефана-то впервые на подобное мероприятие «пригласили», так что пришлось с ним опытом делиться. Так-то ничего сложного, в отличие от католиков, у нас сие действо не формализовано до невозможности. Просто большой зал в резиденции с единственным входом, где в форме подковы располагались двенадцать кресел, обращенных внутрь. В центре – кафедра для докладчика, «рабочее» место Стефана на сегодня, а за спинками кресел – свободное место для гвардейцев и допущенных на слушание служителей, как правило, епископских секретарей и помощников.

Войдя внутрь помещения, Стеф огляделся и прошел к отведенному ему месту. Лишенный возможности пользоваться дронами, я мог осматриваться только его глазами и прямо-таки чувствовал, что мне этого недостаточно. Одновременно я испытывал сложное чувство, в котором поровну смешались радость узнавания и печаль – именно здесь тридцать лет назад мне пришлось давать отчет о провалившемся походе на Москву. Только тогда народу было поменьше.

Сегодня людей в большом зале набралось около полусотни, не меньше. Одних только гвардейцев, замерших вдоль стен, словно какие-то статуи, было двенадцать лбов. Десять епископов – по три от каждой епархии и один от Нижнего Новгорода – уже восседали на своих местах. За спинками их кресел толпились священники и чиновники рангами пониже.

«Не вижу одержимых», – сообщил мне Стефан, едва мы оказались внутри.

«Это было бы слишком просто, – ответил я. – Пришел, увидел, победил – это только в книжках работает».

«Я бы не возражал!»