Гранит науки и немного любви

Распотрошенный труп лежал на прежнем месте, прикрытый полотенцем. Одного взгляда хватило, чтобы рвануть в коридор. Завтрак мне дорог.

Алоис соизволил распахнуть дверь и позвать обратно, когда уже успокоилась.

Нежить исчезла. Куда он ее убрал? Под столом нет.

– Вот смотрю я на тебя и думаю, – задумчиво протянул Ксержик, наблюдая за моими попытками разгадать секрет прыткости трупа, – что вся в мать пошла. Я ее не помню, но сам точно не дурак.

Мм, к чему он?

Оказалось, Алоису рассказали о скандале в академии.

– Нашла кому пакостить! – поучал некромант. – Ревнивая магичка по головке не погладит! Лучше бы мужика окучивала.

– Как? – живо отозвалась я, готовясь запоминать непрошеные советы.

Угадала, Ксержик не смолчит.

– Бери чем умеешь: умом, женской хитростью или прелестями. Только заранее определись, чего хочешь, на двух стульях не усидишь. Постель и любовь – разные вещи. Тебе что от него надо-то?

Да, откровенности Алоису не занимать! С другой стороны, от Светаны в таких делах проку мало, а некромант поможет. Он остепенился, подобрел и жаждал устроить мое счастье. Жаль, мы поздно познакомились. Витаса новообретенный отец, безусловно, не заменит, а вот на роль дядюшки сгодится.

– Понимаешь, – смутившись, пробормотала я, – это личное.

Мог бы сам догадаться. Нетактично задавать подобные вопросы.

Алоис фыркнул.

– О таком «личном» я лучше тебя знаю. Ладно, – махнул рукой Ксержик и направился к двери, – захочешь совета, попросишь. Маргарита тебе не помощник: она никого не добивалась. С дороги? – в некроманте проснулся родственник. – Пошли, накормлю. У меня еще три урока, у Ары – два и какие-то бумажки. Но ты девочка самостоятельная, отлично посидишь в столовой одна. На предпоследнюю пару можешь прийти. Там теория плетения заклинаний для малолеток.

Покормили меня сытно, как преподавателей, и сладкого подложили. Решили, раз дочка Алоиса, то без шоколада не проживу. Поблагодарила и взяла, не для себя – для Ксержика. На лекцию некромантов не пошла, устроилась у Маргариты. Она интересно рассказывала о разных видах нечисти. Ящерка ей понравилась, действительно оказалась ценной.

Заговорить об Эдвине решилась только дома. Мачеха мигом выставила мужа за дверь. Мол, тот своими советами окончательно подорвет мою репутацию. Алоис расхохотался и заявил: портить там уже нечего. Маргарита запустила в него половником и послала в трактир.

– Нормальные мужики по вечерам пиво пьют.

– Надо было за нормального замуж выходить, – парировал Ксержик и кинул половник обратно.

Когда он наконец ушел, начались женские посиделки. Закончились они глубоко за полночь, когда Алоис начал скулить, что тоже хочет тесно пообщаться с женой.

Утром в Ишбар наведался Эдвин Лазавей.

Только-только успела встать, позавтракать, как открылась дверь и послышался знакомый голос.

Подскочив, спешно начала приглаживать волосы. Потом и вовсе рванула наверх, в супружескую спальню. Надеюсь, Маргарита не станет возражать, если я воспользуюсь зеркалом. Все равно родственники внизу, встречают гостя.

Так, косметика!

Еще бы другое платье, в этом я страшная.

Словом, провозилась долго и все равно осталась недовольна результатом.

Компания засела в гостиной.

Я вошла последней и стала объектом всеобщего внимания.

Краснела от взглядов, которые бросал на нас с Эдвином некромант. После Ксержик и вовсе похлопал Маргариту по животу и подмигнул гостю:

– Скоро и вас так обрадуют.

Шикнула на Алоиса.

Хватит меня позорить!

Лазавей сделал вид, будто ничего не понял, но вел себя подчеркнуто вежливо и холодно.

Радость мгновенно улетучилась.

Сидела, теребила волосы и гадала, не привиделся ли мне поцелуй. Может, я все придумала? Он ничего не обещал, ничего не говорил. Осунта – пример отношений, которые целиком и полностью устраивают магистра Лазавея. А я… Со мной так не получится.

Ничего, сумею, переживу.

Рассказывала о пустоши, а сама думала об Эдвине. Оказалось, он тоже меня не забыл. Стоило нам выйти за порог, как Лазавей обнял и свистящим шепотом отчитал, не скрывая волнения:

– Совсем сдурела! Когда Осунта сказала, что тебя демоны утащили, я решил… – Магистр ненадолго умолк и сглотнул. По лицу пробежала тень. Он волновался! – Словом, если поседею, будет на твоей совести, – уже мягче закончил Эдвин и поцеловал в висок.

Оказалось, он попросил Тшольке присмотреть за мной. Та неохотно, но согласилась. Догадываюсь, как Осунта, озверев, кричала, что не собирается приглядывать за его пассией.

– Значит, я тебе дорога?

Дразня, коснулась пальцем нижней губы Эдвина и улыбнулась.

Напряжение спало. А ведь последний час я провела как на иголках.

Не преподаватель, определенно не преподаватель. На учениц так не смотрят. И руки на талию не кладут.

– Безусловно.

Магистр подкрепил слова поцелуем. Возможные свидетели его ничуть не смущали.

– Нам пора, – Эдвин с сожалением оторвался от моих губ. – С родными попрощалась?

Кивнула и с бешено бьющимся сердцем спросила:

– Эдвин, я… я могу надеяться?

Решалась моя судьба.

Ну же, ну же, скажи «да»!

Лазавей рассмеялся и ласково потрепал по щеке.

– Нет, я, конечно, люблю студентов, но не настолько! Только нос не задирай.