Граница

- То ведомо лишь Богу и Провидению, - нарочито кротко сказал он. Он лгал, знал, что лжет, и видел, что Йохану это тоже ясно, но его это нисколько не смущало. Минуту они мерялись взглядами, и Лисица отвел глаза. – У тебя есть дня три-четыре на раздумья о плане. Теперь можешь идти. О Роксане отныне забудь, - добавил он задумчиво. – Она развлекла тебя достаточно – куда как больше, чем ты заслужил.

«Не тебе приказывать, что мне делать», - Лисица крепко сжал кулак. Герхард все еще усмехался, и на его лбу явственно читалось: «Пока мне нужен лис, который залезет в курятник за курицей, несущей золотые яйца. И в твоих интересах не сложить голову».

- По рукам, - наконец ответил он. Герхард брезгливо выпятил губу, услышав столь простонародное выражение, но ничего не сказал и лишь сделал нетерпеливый жест убираться вон.

Камила встретила его в коридоре со свечей. За эти дни служанка словно истаяла еще больше и стала еще молчаливей. Лисица покорно пошел за ней, глядя на ленты чепца, что спускались по тонкой шее девицы, и в голове не было ни единой мысли о деле Цепного Пса.

Внизу Честер встретил его с ликованием, как давно потерянного брата. Он уже успел навести в подвале уют, сложив из бочонков нечто вроде стола и кресел. Из старой ветоши он сделал постель, хвастливо заявив, что она под стать самому королю, а посередине из камней сложил подобие арены, поклявшись, что собственными глазами видел мышей, прыгавших и извивавшихся не хуже бродячих акробатов. Уивер заикнулся про тараканьи бега, которыми можно было бы развлечь себя, но Лисица устало покачал головой и развалился на королевской постели, влажной и холодной от сырости, кисло пахнущей разложением. Он коротко пересказал разговор с Герхардом, и англичанин в задумчивости почесал нос.

- Ясно как день, - наконец изрек он. – Ты сильно ему наперчил.

Йохан вздохнул, но поправлять не стал.

- Я думаю, что твой Унылый Пес не опекун баронессе. Он так над ней трясется и так тебя отваживает, что очевидно – он ревнует. Наверняка ты залез в его теплую постель.

- Глупости, - тускло отозвался Лисица. Даже в страшном сне он не мог представить Роксану и Цепного Пса любовниками.

- Я бы на твоем месте увез ее с собой, - задумчиво сказал Уивер. – Представь, как он взбесится! Один раз я так проучил одного рогоносца – у него был поганый характер и красавица жена. Мы провели с ней прекрасный месяц…

- А потом?

- Ну, потом мы, разумеется, расстались. Нельзя привязываться к одной и той же женщине. Она, конечно, плакала, цеплялась за меня и боялась мужа, но, думаю, что они и сейчас живут-поживают вместе.

- Не мне тебя судить, но звучит погано.

- Фризендорф, не строй из себя праведника! Ты сам рассказывал, как портил невинных девиц и куролесил с красивыми чужими женушками в Европе. Я лишь растянул удовольствие одной ночи на месяц! – Уивер сидел на пустом бочонке, отбивая каблуками сапог назойливый ритм.

Йохан поморщился. Еще несколько месяцев назад он охотно бы поддержал англичанина в его забавах, но призрак Анны-Марии, позабытый рядом с Роксаной, заставлял его каяться и печалиться.

- Себя я тоже не оправдываю, - хмуро ответил он.

- Да брось! У любой дочери Евы хитрость и коварство в натуре. Пусть лучше они опустошают мужние кошельки, а не мой, и наставляют мужьям рога со мной, чем мне. Одна вертихвостка пыталась окрутить меня, и ей почти удалось, но я вовремя заметил те бездны лжи, которые скрывались в ее душе.

- Это уже их дело, что там у них в душе, - сказал Лисица. – Я не собираюсь похищать Роксану против ее воли или лгать ей. Давай закончим этот разговор. Сейчас у нас есть дела поважней женщин.

Он лег на тряпье и замолчал, но Честера это не смутило. Англичанин продолжил самозабвенно болтать, пока чинил себе чулки, и тусклый свет фонаря превращал его лицо в гротескную маску – из тех, что носили на сцене бродячие актеры. Его голос убаюкивал, и Йохан словно провалился между двумя мирами: мысли бродили, как окуренные дымом пчелы, путаясь и сталкиваясь друг с другом, но вместе он подмечал малейшее движение, будто его сознание раздвоилось. Роксана точно была где-то рядом, и ему хотелось положить голову на ее колени, почувствовать тепло ее ног, пока она читала бы книгу, лениво запуская пальцы в его волосы…

Уивер воткнул иглу в подкладку камзола, чтобы ненароком не потерять ее. Его жест был таким резким, что Лисица встрепенулся, и они с полминуты молча глядели друг на друга.

- Может быть, поиграем в карты? – предложил Честер. – Я успел захватить колоду, пока твой старый гриб бушевал наверху.

Лисица хмыкнул, но сравнение заставило его улыбнуться.

- Ты еще должен мне несколько желаний, Уивер, - напомнил он и сел по-османски.

- Я помню о своих долгах! Но мы несколько стеснены в возможностях, мистер-Рачьи-Глаза.

- Рачьи?

- Такие глаза, как у бабы, - услужливо пояснил Честер. – Если сейчас надеть на тебя платье, ты будешь похож на женщину, как две капли воды.

Йохан уставился на него, не мигая, и Уивер поспешно его перекрестил.