Граница

- Да ты плут! – Лисица схватился за стол, но тот был слишком тяжел, чтобы опрокинуть его, и только свеча соскользнула со столешницы, упала на пол и погасла. Серенький свет кое-как просачивался через окно, и в наступившем полумраке еле-еле виднелись людские лица.

Диджле попробовал встать. Ноги затекли и не слушались, но он кое-как выбрался из-за стола, и кто-то позади крепко заломал ему руки и вытащил ятаган. Названный брат еле увернулся от кулака в голову и схватился за эфес сабли, но сразу трое молодчиков накинулись на него и опрокинули оземь. У окна мелькнуло встревоженное лицо хозяина, и он прикрыл ставни.

- Довольно, - сказал чернявый после того, как Лисице пересчитали ребра и добавили синяков. – Поднимите его.

- Отличная игра, - с бессильной злостью заметил Лисица, когда его грубо поставили перед главарем, и сплюнул кровь на стол. Похоже, в нижней челюсти треснул еще один зуб, и левая щека онемела.

- Неплохая. Стоит быть осторожней, мальчик, когда садишься играть, - чернявый сложил руки на груди. Взгляд у него был насмешливый.

- Но вы плутовали! – Лисицу тряхнули так, что все внутренности у него екнули. Кто-то деловито расстегнул его перевязь, чтобы забрать саблю, и Лисица скрипнул зубами.

- Важен исход, - скучно заметил чернявый. – У тебя есть три пути. Первый. Ты идешь ко мне в подчинение. Второй. Будешь кричать и сопротивляться – получишь последний приют в ближайшей реке. А третий, - он помолчал. – катись к чертовой матери и помалкивай.

Лисица взглянул на оскалившегося османа, которого скрутили в бараний рог. Если бы не было его, то он выбрал бы первое – на время, не навсегда. Умирать пока не хотелось.

- Мы выбираем катиться к чертовой матери, - наконец разлепил он распухшие губы.

- Мы? Речь о тебе. Осман останется здесь.

Диджле неожиданно рванулся вперед, и тому, кто его держал, достался крепкий удар в живот. Чернявый вздрогнул, вжал плечи и некрасиво приоткрыл рот, став похожим на большую черную крысу, готовую юркнуть в нору. Негодяи оторопели, и, пользуясь замешательством, Лисица быстро присел и сбил с ног одного из них. Тот рухнул на стол, лицом в тарелку с недоеденной курицей, и чернявый главарь шайки резво вскочил, рассыпая проклятья. Увы, этот отчаянный шаг к спасению не окончился ничем: Лисице досталось еще больше тумаков, а Диджле поставили на колени и связали руки бечевкой, до крови содрав кожу с запястий.

- Выкиньте этого вон, - чернявый брезгливо взглянул на незадачливого бандита, который шевелился на столе и пытался счистить с бровей густую подливу. Ретивый помощник бросился к нему, неверно истолковав приказ хозяина, но вовремя остановился и развернулся, чтобы подхватить Лисицу за ноги: идти тот уже не мог. Диджле бессильно глядел, как его названного брата утаскивают прочь к выходу, и ему хотелось перерезать всех этих неправедных, подлых людей. Проклятая страна!

- А османа? – мелькнул чей-то голос на краю сознания Лисицы.

- Отвезем к нам. Пригодится, - чернявый добавил что-то еще, но дверь надежно отсекла продолжение его слов.

Глава 7

Лисицу проволокли через дорогу и бросили лицом вниз в траву, сопроводив на прощанье хорошим пинком в бок. Земля приятно холодила кожу, и если не двигаться и не дышать, то можно было вообразить, что ничего не болит. Назойливый комар зажужжал над ухом, и Лисица еле-еле повернул голову, чтобы сдуть его прочь. Уже светало, и откуда-то поднимался холод, такой, что время от времени начинала бить дрожь. Отлежавшись, Лисица с трудом приподнялся на четвереньки и сел. Его мутило, и во рту стоял вкус крови. Надо же, попался на крючок, как зеленый юнец! Если бы он не заметил внимательного взгляда одного из не игравших, направленного за его спину, и того, что он в третий раз поправил шейный платок, как раз тогда, когда Лисица пытался блефовать при плохих картах, он бы и не подумал, что сел за один стол с мошенниками. Правда, эти господа, похоже, занимались и чем-то более серьезным, а вот зачем им несчастный осман – оставалось только догадываться. Про себя Лисица поклялся, что освободит его. Не столько ради самого Диджле, сколько ради того, чтобы эти прохиндеи поняли, с кем связались, и пожалели бы об этом.

Рядом, за кустами, протекала еще одна речушка, которыми этот город был, кажется, напичкан, как куропатка абрикосами на столе у знатного дворянина, и Лисица медленно подполз к ней. Он с наслаждением опустил саднящие руки в воду, и бойкие мелкие рыбки ринулись от него прочь. После умывания стало легче, и Лисица шумно вздохнул. Ничего, и не такое бывало. Чего зря печалиться? Осталась почти вся одежда, кроме камзола, да простой серебряный крест, который каким-то чудом не потерялся за восемь лет странствий.

Он встал, хватаясь за ветки ивы, и неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд. Из-за куста на него с ужасом смотрела худенькая чистенькая девица, прижимавшая к груди сверток с грязным бельем. Карие глаза казались огромными, как у олененка, то ли от удивления, то ли от страха.