Граница

- Я мог бы отговориться, что это помогает в артиллерийском и фортификационных делах, если бы слышал в вашем голосе осуждение, - парировал капитан. – Но вы правы, я делаю это по зову души, как и некоторые мои друзья много лет балуются историческими и философскими трудами. Поверьте, я с уважением отношусь к чужим занятиям. Я видел записи вашего друга.

Йохан хотел возразить, но промолчал под внимательным взглядом капитана. В конце концов, не так уж и важно, что считают другие, если под таким соусом он сможет встретиться с Уивером.

- И что вы скажете? – вместо этого спросил он.

- Если бы я был по натуре таков, каким желает меня видеть мой лейтенант, я бы немедля приказал бросить вас в тюрьму, - без улыбки ответил капитан. Он не притронулся к своему десерту. – Вы выбрали неудачное время ходатайствовать за англичанина. Уверен, вы намеревались попросить свидания с ним.

- Не буду лукавить, - Йохану опять пришлось отступить перед проницательностью капитана. – Да. Собирался. Его друзья беспокоятся и не верят в его виновность. Он не из тех людей, кто способен на убийство из корысти или мести.

- Тем не менее, никто, кроме него, не мог этого сделать.

- Пропавший Пройссен?

- Мы нашли его окровавленную одежду, - медленно ответил фон Рейне. – Почти нет сомнений, что он тоже мертв.

- Сомнений не будет только тогда, когда найдут его тело! Мне он казался куда как подозрительней, чем господин Уивер.

- Да? Отчего же?

- Я встречал его раньше, - медленно ответил Йохан. – Не в самом хорошем обществе.

- Значит, и с ним вы были знакомы? – вкрадчиво уточнил капитан.

Вопрос покоробил Йохана. Он чуял, что с каждым вопросом фон Рейне подталкивает его в ловушку, которая может захлопнуться за его спиной.

- Мир тесен, - подтвердил он беззаботно. – Не думал встретить его здесь.

- В нашей глуши ваша встреча, барон, выглядит еще удивительней.

Йохан напрягся, лихорадочно перебирая возможные возражения, но капитан прикрыл глаза и приказал слуге принести вина, точно потерял интерес к этому разговору.

- Честно говоря, - осторожно заметил Йохан, когда получил в руки бокал с терпкой жидкостью, - я не понимаю, какое отношение имеют мои знакомства к просьбе навестить англичанина и сохранить его бумаги. Я не собираюсь мешать вашему расследованию, мне всего лишь хочется немного облегчить его жизнь. Я согласен заплатить, чтобы его лучше кормили и обращались достойно, или передавать еду и разрешенные вещи… Без запеченных в пироги веревок и ножей.

- Если вы столь филантропичны, то могли бы помочь деньгами школе для неимуших и влашских детей, которую собирается открыть учитель Линцер.

- Я с радостью сделаю и это, - с досадой ответил Йохан. – Пусть я не так богат, но никто не скажет, что мне жаль денег на хорошие дела.

- Вы слишком запальчивы, барон. И неосмотрительны. Я отдам вам бумаги англичанина, которые мне удалось прочитать, с тем, чтобы вы никому их не передавали и вернули мне по первому требованию. Свидания обещать не могу. Господин Уивер после допроса не в том состоянии, чтобы принимать гостей.

- Его сильно пытали? – тихо спросил Йохан.

- К сожалению, мои люди немного переусердствовали, - капитан поджал губы. – Но и ваш друг вел себя, не подумав. Не стоило подписывать протокол именем Святейшего папы Климента Четырнадцатого... Это оскорбило добрых католиков не меньше, чем осквернение имени любой августейшей особы. Вам, наверное, трудно это понять, барон, но вы должны знать, что с религией, особенно среди людей простых, шутить не стоит. Еду передать можете – тюремной страже. И советую прибавить что-нибудь лично им в карман, чтобы пища дошла до господина Уивера. Увы, ничто так хорошо не заставляет переменить отношение к заключенным, чем серебряный талер с профилем императрицы, и никакие наказания этого не изменят.

Если даже сам капитан признавал, что стражу можно подкупить, то дела здесь шли из рук вон плохо. Что уж говорить о воровстве выше! Йохан заглянул в бокал с вином и, не поднимая глаз, спросил:

- Деньги на школу я должен отдать вам?

- Нет. Можете довериться учителю и спросить с него отчет, куда они будут потрачены. Он – честный человек и распишет вам все траты, вплоть до последнего хеллера. Впрочем, если вы не доверяете ему, то можете помочь делом и вещами. А за бумагами зайдите завтра в мою канцелярию. Я предупрежу секретаря.

Он замолчал, и Йохан тоже не торопился продолжать разговор. Он чувствовал себя опустошенным, как будто капитан перетряхнул его наизнанку, чтобы вызнать все тайны.

- Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы, - закончил фон Рейне. – И мой вам совет – живите честно и не замышляйте дурного. Мне не хотелось бы встретиться с вами в ином месте.

В его спокойных глазах Йохан не смог ничего прочесть и поневоле восхитился умом противника. Вскоре они распрощались, внешне оставшись добрыми знакомыми, но ясно было, что фон Рейне взял его на заметку. Доверять ему не стоило, это ясно, но все же Йохан собирался сходить к нему еще раз с просьбой навести сведения о некоторых подозрительных людях.