Граница

Дорога до угла показалась неоправданно долгой, и Лисица решил, что Вяземского можно допросить и на речном льду под кустами ивы: есть чем побрызгать ему в лицо, чтобы пришел в себя. Но не успел он повернуть к ближней из речушек, протекавших через город, как сзади послышался цокот копыт, и знакомый голос скомандовал:

- Стой!

Йохан вполголоса выругался, но остановился.

- А в чем дело? – нахально спросил он. – Разве мы с моим другом не можем пропустить по стопке водки? Это карается законом?

- Развернуться! – рявкнул сзади Мароци, но все-таки сбавил тон, когда Йохан повернулся к нему лицом. Лейтенанта сопровождала тройка вооруженных гренцеров-влахов, и один из них уже старательно целился из кавалерийского карабина Лисице в грудь.

- Надеюсь, вы не опоздали, лейтенант, - Герхарда Грау Йохан заметил не сразу. Тот держался чуть поодаль и мял в руках треуголку, глядя на Мароци с необыкновенной почтительностью и восхищением. – Уверен, вам достанется награда, если несчастный еще жив.

В лицо Йохану ударил холодный ветер, и он сморгнул, щурясь от мелкого снега. Проклятый Цепной Пес! Но как у него получилось пройти по его следу? Мароци благосклонно покосился на Герхарда Грау, и тот опустил взгляд, как и подобает слуге.

- А-а, любезный Герхард! - весело заявил Йохан. Княжеское тело давило на плечи и сбивало дыхание. – Тогда я не удивлен. Этот человек, лейтенант, - галантно заметил он, стараясь найти слова, что ударят Цепного Пса больней всего, - не может мне простить, что я застал его, пока он шарил по карманам моего камзола. Конечно, он простолюдин и решил отомстить, как мог, используя вас.

- Он врет, господин лейтенант, - кровь бросилась Герхарду в лицо, но говорил он по-прежнему почтительно и спокойно. Краснел он быстро, точно окунулся в ведро с кипятком, - Этот человек – грабитель и убийца с поддельными документами!

- В той же мере, как и слуга баронессы – взломщик и вор, - парировал Йохан. Они мерялись с Цепным Псом взглядами, и никто не хотел отводить глаза первым.

Мароци сделал нетерпеливый жест молчать.

- Куда вы несете тело? – спросил он.

- Это не тело. Это мой лучший друг. Он так упился, что не может идти.

- И час назад барон Фризендорф грозился при мне убить своего… лучшего друга, - вполголоса добавил Герхард.

Лейтенант дал команду одному из гренцеров спешиться. Тот спрыгнул вниз и отдал повод от лошади товарищу.

- Не вздумайте бежать, барон, - предупредил Мароци. – Положите князя. Мой человек осмотрит его.

Йохан с облегчением послушался, сбросив Вяземского с плеч, точно куль с мукой. Щегольская одежда князя перепачкалась и растрепалась; глаза закатились так, что под длинными ресницами виднелась тонкая полоска белков. Гренцер, подозрительно поглядывая на Йохана, наклонился к Андрею Павловичу, стянул перчатку и провел над его ртом ладонью. Он прислушивался к дыханию князя так долго, что Йохан совсем озяб и спрятал руки подмышки.

- Кажется, жив, - неуверенно ответил солдат. – От него разит водкой. На лбу – огромная шишка.

- Похлопай его по щекам, - велел Мароци, и сердце у Йохана тоскливо сжалось. – Пусть приходит в себя.

- Оставьте моего друга в покое, лейтенант! – возмутился Йохан и сделал шаг к солдату. Гренцер с карабином громко хмыкнул, и Йохану пришлось остановиться. – Человек только забылся блаженным сном, испив чудесного напитка, подобного вареву лотофагов, а вы собираетесь жестоко выдернуть его в суровый мир.

- Господин барон так беспокоится, будто отравил князя и ждет, что яд подействует, - тихо вставил Герхард.

- Неправда!

- Здесь кое-что есть, мой лейтенант, - вставил чернявый солдат, склонившийся над Вяземским. Он говорил медленно и неразборчиво, словно рот у него был набит кашей. – Посмотрите.

Шейный платок Андрея Павловича перекосился, и из-под завязок рубахи блеснул стальной медальон странной формы, похожий на две гирьки.

- Оберег? – брезгливо поинтересовался Мароци, не делая попыток подъехать ближе.

- Монетный штемпель, - пояснил солдат. – Вот резки обеих сторон монет. Похоже на гульден.

Йохан, собиравшийся возразить, закрыл рот. Подобного он не ожидал.

- Какие интересные друзья у господина барона, - тихо заметил Герхард. – Фальшивомонетчики… Вы еще сомневаетесь, господин лейтенант, в том, что они не поделили награбленное, и барон собрался порешить сообщника?

- По-моему, ты, любезный, пьян, - огрызнулся Йохан. – Тебя видели; ты лазил в чужие дома.

Мароци нахмурился, но не успел ничего ответить, как Герхард добавил:

- Уверен, что, как и князь, вероятно, не князь, так и вы – прохиндей с чужими документами. Почему мне мнится, что я видел вас оборванцем с дикарским гнездом из кос на голове?

- Барону не обязательно предъявлять документы, - возразил Йохан. – А уж что тебе мерещится, я не знаю.

Лейтенант не сводил с него глаз.

- С косами, говоришь, - процедил он, сжимая пальцы на плети. Узнавание на его лице перешло в отвращение. – Что ж ты не сдох-то в глуши? Всех – в Замок! Отберите у этого негодяя шпагу. Будем разбираться в тюрьме, кто тут самозванец, кто - фальшивомонетчик, а кто – грабитель!